Семь летучих пассажиров. Марина Москвина

него был чуб – напомаженный – махагонного цвета!.. Бордово-фиолетовый смокинг! Белая рубашка! Лазоревая «бабочка» и в тон «бабочке» – хризантема!

      Он катил на колёсиках совершенно пустой стол на четырёх ножках, покрытый скатертью с короткой бахромой.

      – Добрый вечер! – крикнул фокусник. – Будьте внимательны! Чем внимательней смотришь – тем меньше понимаешь!..

      По мановению его руки скатерть на столе начала вздыматься, и фокусник из-под неё вытащил большой раскрытый зонт.

      Зонт он сложил и закрутил в бумагу.

      – Это я знаю! – шепнул наш хозяин дядя Георгий.

      – Н-нужная вещь! – восклицал фокусник, чуточку заикаясь: – Д-дорогая!.. Но всё, что нам д-дорого!.. – он пританцовывал, поддёргивал рукава смокинга, дул на свой свёрток. – Можно – хоп! – он разорвал бумагу, – и п-потерять!..

      Зонта в бумаге не было.

      – Ты смотри, ловкач! – тихо шумели прибоевцы.

      – …Откуда ТАМ взялся зонт?!

      – Лучше скажите, куда он мог подеваться.

      – Да этот зонтик, он у него в штанах, – терпеливо объяснял всем дядя Георгий. – Обыкновенные хитро пошитые трюковые брюки!

      …Так было здорово, жалко, что папа не возвращался. А мы ему с дядей Георгием заняли место. Договорились ведь, что придёт…

      – Ап! – жонглировал фокусник появившимися на его волшебном столе зажжённой сигарой, тросточкой и цилиндром. Один за другим они в воздухе испарялись.

      Он всё терял, даже настоящую курицу! И всё исчезало в его руках! А под скатертью в который раз образовалось какое-то вздутие.

      – Ф-фокус – хокус!!! – объявил иллюзионист и… сдёрнул покрывало.

      На столе у фокусника в капроновом чулке стояла и с отрешённостью смотрела на зрителей… голова моего папы.

      Я сразу его узнала, потому что, надев чулок, он стал вылитый дядя Ваня.

      – Папа, – говорю я.

      – Да, как ни странно! – говорит дядя Георгий.

      Голова вращала глазами, подмаргивала и улыбалась.

      – Ап! – сказал фокусник и накрыл её скатертью. – Сим-салабим абракадабра! – сказал он, и стол опустел. Я встала. Дядя Георгий схватил меня за куртку.

      – Не бойся, – шепчет. – С ним ничего! Он, скрючившись, сидит под столом.

      – Но под столом-то его нет! – говорю я.

      А дядя Георгий:

      – Там он, в мешке, прозрачный!..

      – Мира и счастья вам, дорогие друзья! – сказал фокусник, подхватил свой стол и, изобразив звук уходящего поезда, уехал за кулисы.

      Бешеные аплодисменты потрясли клуб санатория «Прибой». Но выходил ли на поклон фокусник – я не знаю. Клубным двором, вверх по лестнице без перил, длинным коридором мимо захлопнутых и распахнутых дверей, я бежала искать папу.

      Конечно, я понимала, фокус есть фокус. Но как-то неприятно вертелось в уме это фокусниково: «…всё, что нам дорого!.. можно – хоп! – и потерять!» Нет, я понимаю, имелся в виду зонт. Сигара, курица!.. Не папа же в самом деле! И всё-таки сию минуту мне надо было увидеть его – ЦЕЛИКОМ!

      Подбегаю