Былые гусары. Евгений Салиас де Турнемир

молча. Князь насвистывал марш, а насвистывание было у него всегда признаком внутреннего волнения.

      – Вы куда, Звездочкин, идете? – сухо спросил он, наконец.

      – Я… Я так… – смутился видимо юноша. – Я вот пройду и вероятно домой.

      – Так я вас провожу до вашей квартиры.

      – Да… Но… Я не знаю… Может быть я…

      Корнет окончательно запутался и запнулся. Князь косо глянул на него, но среди темноты ночи не мог видеть лица его. Голос, однако, явно выдавал его смущение.

      – Опять под окна!! – резко вырвалось вдруг у Аракина вспышкой.

      – Что?.. Какие окна!?

      – Опять под окошки того дома, который вы якобы даже не знаете кому и принадлежит.

      Звездочкин приостановился и обернулся к товарищу.

      – Совсем ничего не понимаю… – тихо произнес он.

      – Вы влюбились, – заговорил князь глухо, – в одну из Задольских. Как и все мы по очереди влюблялись. Вот и все!.. Мне любопытно знать только одно: в которую… в младшую или старшую?

      – Христос с вами! – воскликнул Звездочкин.

      – Я вас убедительно прошу, господин корнет, отвечать, в которую… – почти грозно произнес Аракин, тяжело переводя дух. – Одна из них мне личность не чужая… Одна из них… Я люблю одну из них и надеюсь добиться взаимности… Вот!.. Я говорю прямо… Мне все равно. Это чувство невыносимо… Лучше прямо объясниться…

      И князь от волнения почти задохнулся.

      Понявший, наконец, все Звездочкин остановился, задержал Аракина за руку и горячо, наивно, но красноречиво начал убеждать товарища, что он все во сне видел.

      Князь, наконец, успокоился, протянул руку корнету и произнес мягко:

      – Простите. Я ревнив, как дьявол, как дурак. Но, ради Бога, обещайте, чтобы все осталось между нами. Я высказался вам одному. Из-за того только, что поймал вас на том месте, где бываю всякий вечер, чтобы видеть ее… Я бываю часто у них, но, конечно, не могу бывать ежедневно. Сплетни пойдут… Итак, даете слово, что все останется между нами.

      – Даю… Богом клянусь…

      – Ну, прощайте, – улыбнулся князь, подавая руку. – Идите на свое тайное свидание.

      – Я иду к одному… Меня позвали в гости, – снова смущаясь, отозвался корнет.

      – Ладно… Ладно… Идите…

      – Ей-Богу!

      – Да ладно, говорю…

      – Ну ей-Богу же, вы Бог знает что вообразили! – горячо протестовал Звездочкин. – Ну, хотите я вам правду скажу! Хоть и стыдно… Вы ахнете и меня на смех поднимете.

      – Почему же… Свидание, вот и все… С какой-нибудь Оксаной, Олесей, а то с Хайкой, то есть жидовкой.

      – Ну, слушайте… Я шел к гадалке.

      – Что-о? К кому? – воскликнул Аракин.

      – К гадалке… Ну вот, что на картах гадают… Тут одна… говорят, удивительная.

      Звездочкин ожидал, что товарищ прыснет со смеху и начнет подшучивать, но князь стоял молча и будто что-то обдумывал.

      – Откуда же вы знаете, что в городе есть такая?.. – спросил он, наконец.

      – Хозяйка квартиры мне сказала.

      И