Точка зрения. Дело № 36/4. Хрупкие кости. Милана Шторм

которые принес Джек. Остались ли они лежать на столе Томаса, или он забрал их с собой?

      Джек ушел вслед за Марлой, и Мэри не решилась попросить его проводить ее до дома. Пока он был тьмой без единой искорки эмоций, она чувствовала рядом с ним тревогу.

      Она нашла себя в том, что «видит» людей даром рисующей. Но сейчас Джек был для нее невидим.

      Будто его и не было.

      Мэри оставила Томаса в совершенно растрепанных чувствах, но, к сожалению, ничем не могла помочь другу-шакалу.

      Наоборот, она слышала, что он хочет остаться один. Она понимала его.

      Ни о каком деле речи не пойдет, пока они не вернут Киру.

      Если бы еще знать, как это сделать…

      А ведь она, Мэри, может помочь! Она может нарисовать Киру.

      Думать о подруге и применить свой дар.

      Почему это не пришло ей в голову раньше? Она могла сделать это еще вчера!

      Время. Время идет. И сейчас, когда Мэри осознала всю степень своей глупости, оно больше не кажется вязкой субстанцией, обволакивающей все вокруг.

      Нет.

      Теперь оно летит с бешеной скоростью, и Мэри кожей чувствует: что-то происходит. Прямо сейчас.

      И она не в силах это предотвратить.

      Она опоздала.

      Хлопок двери заставляет ее сердце заколотиться от ужаса. Задумавшись, она не почувствовала чьего-то приближения!

      Раскрыв свои слепые глаза, Мэри пятится от окна, пытаясь нащупать руками хоть что-то похожее на оружие.

      Дыхание. Она слышит дыхание!

      Что с ней? Почему она ничего не «видит»? Неужели дар решил покинуть ее именно сейчас, когда он так нужен?

      – Что с тобой? – слышит она тихий голос Джека.

      Облегчение накрывает ее штормовым шквалом, ноги подкашиваются, и Мэри, всхлипнув, опускается на пол.

      Руки Джека подхватывают ее, не дают упасть, и она носом утыкается ему в плечо, наконец, начиная чувствовать запахи.

      Пыли и влажной шерсти, будто Джек надел новый плащ, который еще не успел пропахнуть его одеколоном, вишневым табаком Киры и совершенно непередаваемым букетом ароматов полицейского участка.

      Она слегка ведет головой, задевает щекой его подбородок и понимает, что сегодня утром он пренебрег бритьем. В голову приходит совершенно нелепая и неуместная сейчас мысль: пока ее глаза не ослепли, она никогда не видела его с щетиной на лице.

      Ей становится стыдно.

      – Я тебя не слышала, – тихо говорит она. – И испугалась… немного.

      Ей хочется провалиться сквозь землю из-за того, что ей приятно стоять вот так, в кольце его рук.

      Она никогда не позволяла себе мечтать о Джеке.

      Никогда.

      Потому что он – человек.

      Потому что она – Тварь.

      – Прости, – его дыхание шевелит ее отросшие волосы, и она чувствует, как щекам становится горячо.

      Надо отстраниться.

      Твари не место рядом с человеком. Даже если эта Тварь – слепая полукровка.

      – Все нормально, – неловко отвечает Мэри. И невероятным усилием воли выпутывается из рук Джека. – Зачем ты пришел?

      Он будто бы отступает на шаг.