Проклятая амфора. Мария Владимировна Цура

что-нибудь придумаем.

      – Верно, – подхватила Глафира. – Мы тебя не бросим!

      Кое-как успокоив Немею, они неспешным шагом отправились в гостиницу. Солнце уже давно село, воздух стал прохладнее и чище, а с Нила доносилось пение катавшихся на лодках людей.

      – Паршивый выдался день, – пробурчала Глафира, не чувствуя умиротворения. – Медицина привлекла меня как раз ощущением некоторого могущества. Приятно сознавать, что можешь помочь там, где другие бессильны. И вот, сталкиваешься с подобной ситуацией! Мать и ребенок целиком зависят от какого-то ветреного богача, и не в моей власти повлиять на него! Что, если он ее прогонит? Или подтолкнет к аборту?

      – Прелесть сложных задач – в поисках их решения, – отозвалась Ксантия невозмутимо.

      – А если его нет? В математике, например, так бывает.

      – Значит, я стану первой, кто его найдет, – пожала плечами брюнетка.

      – Твоя запредельная самоуверенность восхищает, – фыркнула Глафира.

      – Мир принадлежит тем, кто никогда не сдается. Так мне однажды сказали.

      Ученица лекаря бросила на нее любопытный взгляд. Подруга только что явно процитировала Владыку мечей. «Он ее любит, в этом сомнений нет. А что чувствует она?». Девушка не отважилась бы задать подобный вопрос вслух. Ксантия была доброй, и отзывчивой, но иногда в ее глазах загорался пугающий ледяной огонь – какая-то часть прошлой жизни, о которой Глафира знала очень мало.

      «Его сердце, как морская скала, как морская скала, – тянулось грустное хоровое пение с реки. – Мне жаль, и ему тоже жаль». Плеск весел добавлял мелодии мягкости и печали. Молодежь, катавшаяся на лодках, пела на египетском с сильным греческим акцентом. Нил неумолимо заставлял вспоминать язык тех, кто первыми пришел на его берега.

      – И почему мы не взяли фонарь? – Глафира споткнулась о камень и чуть не взвыла от боли. – Надеюсь, мы доберемся прежде, чем я переломаю себе ноги.

      – Сядь на коня, – предложила Ксантия. – Я говорила тебе: не покупай эти сандалии – у них слишком широкий ремешок.

      – Но они такие красивые! Смотри, у нашей гостиницы собрались люди, и почему-то мне кажется, что опять случилась какая-то беда.

      Она не ошиблась. Под старой пальмой сбилась группка из трех человек: нетерпеливо притопывавший раб в набедренной повязке что-то жалобно бормотал и заламывал руки, Галия размахивала факелом и спорила с ним, стражник в доспехах не вмешивался и только нерешительно посматривал в сторону хозяйки.

      – …среди ночи! – донеслась реплика Галии. – Уже почти десять часов! Можно подумать, мой брат – единственный лекарь в городе!

      – Но господин умирает, – пискнул раб.

      – И Филипп всегда составляет отчеты для полиции, – добавил стражник. – А там опять амфора!

      – Он болен, а девушка, которая его заменяет, сейчас у другой пациентки, – непреклонно возразила хозяйка.

      – Мы вернулись, – крикнула Ксантия. – Что тут происходит?

      – Лучше объясню по дороге, – вздохнул стражник и отвязал свою лошадь. – Едем скорее к торговцу лесом – он задыхается.

      История