Сто оттенков любви. Татьяна Розина

не сможет отказать. Дверь открыла мама. Его мама. Ах, какая у него хорошая мама. Вы с ней почти и не виделись. Но она, конечно, знала, как её сын любит тебя.

      – Ой, ты… – она сразу узнала, – его нет дома… но ты приходи… завтра… Пожалуйста, приезжай… он будет рад…

      Мама обрадована. Явно обрадована. Надеется, что наша пауза окончена. И мы будем вместе. Ведь мы любим… так не бывает, чтобы Ромео и Джульетта просто расстались. Они должны быть вместе. Или умереть. Но умирать никто не хочет. Не пятнадцатый век. Да, всё, завтра… обязательно… он будет ждать…

      Едешь к нему снова. Теперь дверь открыл ОН. Заботливая мама ушла, оставив его одного. А вдруг она будет мешать? Вдруг скрипнет за стеной и всё такое ещё зыбкое снова разрушится. Он проводит тебя в свою комнату.

      – Рад… – голос дрогнул, но пытается быть безразличным. – Что хочешь?

      – Ну… как… – ты немного теряешься. Что сказать? Что тебя бросили перед ЗАГСом и тебе хреново? Что ты приехала поплакаться? Или что ты хочешь всё вернуть? Что… что… что нужно говорить… ты молчишь. Растерянно…

      – Рад, – повторяет он. – Надеюсь, у тебя всё хорошо. Знаешь, а ведь я любил тебя. Очень любил. Чёрт знает что творил, чтобы увидеть… чёрт знает на что готов был… Магнитом к тебе тянуло. Наваждение… как приговорила… – — он хмыкнул. – Искал девушек, похожих на тебя… как-то в автобусе увидел… со спины точно ты… подошёл, заговорил, а она совсем другая… Мне нужно было, чтобы девушка хоть чем-то напоминала тебя… хоть голосом… – он говорил ни разу ни взглянув на тебя, словно боясь сбиться, увидев твои глаза… говорил быстро, скороговоркой, будто убеждая самого себя, или боясь, что не успеет высказаться, – потом… потом переболел. Теперь я люблю высоких длинноногих блондинок, а не пухленьких брюнеток…

      Голос звучал всё увереннее. Чем больше он говорил, тем увереннее.

      – У меня сейчас… невеста… да, вот… у неё длинные светлые волосы, – цепляет пальцем волосинку с подушки. Доказательство. Смотрит на тебя победоносно.

      Ты почти готова уйти. Поздно. Поздно. Нет больше его у тебя. Он теперь у другой.

      – Вылечился… не представляешь, какое блаженное облегчение, – продолжает он после короткой паузы. – Этот дурацкий юношеский запал… пропал… Понимаешь?

      Ты слушаешь его. И тебе не хочется ничего понимать. Неужели правда всё? Молчишь. Он обещает остаться твоим другом. Что-то про то, что окончил институт и хорошо зарабатывает. И если нужно… если нужна помощь… можно на него рассчитывать.

      – Поеду… мне теперь далеко… мы получили квартиру… – говоришь ты, вздохнув.

      – Провожу… – вскочил торопливо… и добавил: – до остановки.

      Ну, да… не до дома же, ясное дело.

      Наверное, зря приехала. Столько лет прошло. На троллейбусной остановке, когда открылись двери, говоришь единственную фразу. Она сформулировалась и вылетела, сама по себе, без твоего ведома:

      – Завтра в общаге вечеринка, приходи ко мне, вместе