Сотник. Чужие здесь не ходят. Андрей Посняков

и шлеме.

      – Да нет, – улыбнулся Ермил. – Так, смотрю просто. Из деревни мы…

      – То-то я и смотрю, что из деревни, – стражник хохотнул и поправил на голове шлем. – Ну и как тебе город – глянется?

      – О-чень! Красивый, могучий!

      – То-то! – пригладив бороду, довольно покивал страж. – Только ты, паря, это… долго-то не смотри. Стемнеет – никуда по городу не пройдешь, везде стража…

      – Да язм про то ведаю. Посейчас и уйду…

      – Ведает он… Ну, добрый путь, деревня!

      Ермил не сделал и пару шагов – догнали:

      – Добрый путь… Дэрэвня…

      Стройный подтянутый горожанин лет чуть за тридцать, с круглым простецким лицом. Светлая борода, волосы подстрижены в кружок… Взгляд не простой – пристальный, цепкий. Одет, как все небедные горожане – длинная (ниже колен) туника по византийской моде, изумрудно-зеленого цвета, с оплечьем и кожаным поясом. На поясе – кожаная сумочка – калита – и кинжал в красных сафьяновых ножнах, на ногах – легкие башмаки – поршни.

      Слово «деревня» мужчина произнес через «э», с выражением крайнего презрения на лице. Видать, какая-то личная обида на деревенских…

      – Артемий Лукич! – узнав Ставрогина, обрадованно воскликнул отрок.

      – Тсс! Не орите на всю улицу, дружище… э-э… Ермил… Вас ведь так зовут, кажется?

      – Ну да, так… Я от…

      – Я понимаю, от кого вы… – дознаватель оглянулся по сторонам и махнул рукой. – Идемте. Давно за вами наблюдаю… Значит, помнит Миша о месте встречи.

      – Помнит, помнит… – поспевая за быстро идущим Ставрогиным, покивал Ермил. – Он еще сказывал как-то – место встречи изменить нельзя! А почему нельзя – про то не сказывал.

      – Любит он такие непонятные присказки говорить, – тихо засмеялся Артемий Лукич. – Причем никак их не объясняет… Здесь вот налево сейчас…

      Высокие заборы, ограды, тыны… Запертые ворота, лающие истошно псы… На улицах людей все меньше и меньше… Стемнело уже… В высоких башенках-теремах замерцали оранжевые огоньки свечей, улицы же так и оставались темными. Так а зачем их освещать? Кто там ночью и шастает? Одни шпыни ненадобные!

      Снова забор – дли-инный. За забором, похоже, сад – яблони, груши… Запах-то! Скоро яблочный Спас, праздник…

      Закончив все разговоры, Ставрогин быстро шел впереди… лишь на углу вдруг резко остановился.

      – Кто-то идет следом… Схоронись здесь, в кустах… погляди… Ежели что – схватим…

      Ермил так и сделал, – а Ставрогин быстро свернул в какой-то проулок… Где-то совсем рядом истошно залаяли псы! Юноша невольно поежился – хорошо хоть, за оградою…

      Ага! В свете выкатившейся на небо луны чья-то зыбкая тень показалась вдруг из-за поворота!

      – Лови-и! – выглянув, закричал Артемий Лукич…

      Ермил выскочил из кустов:

      – Стой!

      Закутанная в плащ фигура взмахнула рукой… и бросилась прочь! Ставрогин метнулся следом.

      Что-то ударило Ермила прямо в лицо…