Сотник. Чужие здесь не ходят. Андрей Посняков

тут же вспомнил Никита. – Как же, как же! Их Арсений привел, перевозчик… Сказал – земляки. Его Лодочником еще кличут. Ну, это у них, в деревнях… у нас тут таких лодочников – тьма! А Сенька ножиком еще хвастал – купил… Ленты еще, подарки всякие. Зазнобе, говорит… Так что они, на лодку не жаловались?

      – Да не жаловались… А лодки-то можно посмотреть?

      – Так смотри… Хозяин-то твой цены знает? Еще и обождать придется – заказов нынче много.

      Знатные были лодки! Вместительные, добротные, красивые. Ну, конечно, красивые! Разве любая вещь, сделанная с душой, – не красива? Так красива морская ладья, жутко красив и варяжский драккар… И вот эти – казалось бы, вполне обычные лодки – тоже красивы, не оторвать глаз!

      Что же – теперь точно установлено, лодку Корягины покупали здесь, у мастера Никиты. И что с того? Что это дает-то? Тут Ермил пока что ответить не мог, но точно знал одно – именно так действовал бы сейчас сотник, именно так он и учил.

      Простившись с мастером, Ермил направился в город, раздумывая – не упустил ли чего? Так вот, в раздумьях, и встал возле уютной деревянной церковки Рождества Богородицы, рассеянно перекрестился, глядя, как дерутся в пыли воробьи… Рядом, на паперти, сидел какой-то мелкий отроче и деловито стругал ножиком палку… Удочку, что ли, выстругивал?

      Нож! Арсений Лодочник хвастался ножом – об этом обмолвился Никита-мастер. Так, невзначай, между делом. Подумаешь – хвастал, подумаешь – нож… Подумаешь – да не скажешь! Не каждым ножом похвастаешь, далеко не каждым… На торговой площади таких дешевых ножиков…

      Значит, этот – не дешевый! Значит – дорогой, на заказ сделанный… Такой, какой Кузнечик когда-то выковал – стальной, с наваренными железными щечками, сам собой затачивается!

      А где у нас тут кузнецы? Да в Заречье – у реки…

      – Господи, помилуй… Здрав будь, Ермиле!

      Вздрогнув, юноша резко обернулся:

      – Фекла! Ты как здесь?

      – Вот, – поправив платок, юная странница кивнула на церковь. – Заходила… Посейчас вот в храм пресветлый Петра и Павла… Пошли-ко, отроче, со мной – отстоим обедню!

      – По-ошли…

      Ну а как было отказаться-то? Да и нужно ли? И так-то, прости Господи, сегодня все на скорою руку – помолился наскоро, заутреню вообще пропустил… Ну, хоть обедню, а то все как-то не по-христиански…

      – А я тебя на дворе у Галактиона Грека видала! – на ходу сообщила девчонка.

      Отрок хмыкнул:

      – А ты-то там как?

      – Пустили добрые люди. Ночую.

      После обедни Фекла увязалась за Ермилом в Заречье. Правда, до кузнецов не дошла – свернула к Ипатьевской женской обители.

      – Я уж там была. Красиво, глаз не оторвать! Там цветник, сад яблоневый… и сестры такие… такие добрые-добрые! А ты, Ермиле, вечером где будешь? Там же, у Грека на корчме?

      – Не знаю еще…

      – Ну. Бог даст – свидимся…

      Вот ведь, без году неделя знакомы, а девчонка уже – Ермиле, Ермиле… Ну так и незачем ее отталкивать, обижать. Вон она вся какая – восторженная…

      Гюрята