Ты сделаешь это. Каролина Шторм

вернешься домой, пап. И всё будет ещё лучше, чем раньше.

      – Не сразу. Надо выздороветь до конца.

      – Ты справишься. У тебя очень сильный характер. А я буду рядом.

      Папа всмотрелся её лицо повнимательнее.

      – Ты повзрослела, дочь. Стала как будто старше.

      Так и есть. Начиная с того дня, как она заключила договор с мастером, стала меняться.

      «Ты скоро совсем меня не узнаешь, пап».

      В палату заглянул Иван Сергеевич, сообщив, что время кончилось. Лина ещё раз поцеловала отца и помахала ему рукой. Она не переставала улыбаться, и даже папа попытался последовать её примеру.

      – Всё будет хорошо, Лина, – Иван Сергеевич вышел её проводить. – Михаил сильный. Такие люди выживают. К тому же у него есть вы. А это очень важно. Вы его поддержка и опора, особенно, в первые месяцы реабилитации.

      – Я понимаю.

      – Вы сами как себя чувствуете?

      – Здорова. Полна сил.

      – Обязательно уделяйте себе внимание, – строго предупредил врач. – Вы нужны отцу сильной. Кроме вас у него никого нет.

      – Я не собираюсь раскисать.

      – Вы умница, Лина. Приходите завтра. Тоже на пять минут. Михаил будет рад вас видеть.

      Они попрощались, и Лина пошла домой. Решила прогуляться пешком. Сегодня был не такой холодный день. Снежинки кружились в воздухе. Ноги утопали в снегу. Эти зимние праздники прошли мимо неё, но это не важно. Вообще, очень многое стало неважно. Жизнь близкого человека – вот что ценно.

      А Артур так и не объявился. И не позвонил. Но Лина почти не жалела об этом. У неё появилась другая цель. И Артур, сам того не зная, стал для неё первым помощником в её достижении.

      «Ты открыл мне дверь в мир взрослых людей. А дальше я буду учиться сама. Не переживай, я разберусь и без тебя».

      * * *

      В эту ночь она собиралась тщательно. И накладывала яркий макияж умелыми мазками, как будто всегда это делала. И выбирала белье придирчиво. Нежно-сиреневого цвета прозрачное – оно убедило её в том, что идеально подойдет для настроения. Никакого страха не было. Только волнение от предвкушения новой необычной игры, которую она сама решила затеять.

      У входа в мастерскую висела табличка. На ней рукою мастера было выведено: «Ад и есть ты».

      «Весьма символично, – подумала Лина. – Он как будто благословляет меня на эту авантюру».

      Мастер ждал её, стоя у картины. Вчерашний портрет. Заглянув туда, Лина застыла от удивления.

      – Здесь одно лицо. Ничего больше.

      Мастер обернулся, секунду окинул её взглядом, затем вернул внимание портрету.

      – Ну-да. А что тебя смущает?

      – Зачем вы просили меня позировать, если нарисовали одно лицо? Я могла быть одетой, могла сидеть и… не трогать себя. Зачем вся эта атрибутика, если на картине её нет?

      – Образ, Лина. Артист и художник совместно создают образ. Для того, чтобы он был полным и достоверным, нужно задействовать всё тело. Иначе тебе не поверят.

      Опять его странная логика. Впрочем, странной она может быть лишь для неё. А для человека, привыкшего к абсурду, всё естественно.

      Один