Ты сделаешь это. Каролина Шторм

и сумасшедший. Он заказал её в качестве музы. Ему нужна её полная обнаженность и открытость. Разве Артур не того же хотел?

      Почему она вообще проводит между ними параллели?

      – Я приеду, Селия, как обещала.

      – Ты умница, милая. Я знала, что всё будет отлично.

      «Ещё бы ты сомневалась, – подумала Лина, когда вызов был завершен. – Все вы уверены во мне. Всем что-то надо от меня. А как насчет моих желаний?»

      Сейчас желание было одно – закутаться в плен горячих чьих-то рук и остаться там хотя бы на короткое время.

      Мне не хватает заботы и тепла, поняла Лина. Того, что давал ей папа. Только с ним это было по-детски. Тогда она ещё ни одной ногой не вступила во взрослую жизнь. А там, оказывается, всё очень похоже. Только прикосновения мужских рук другие. Им недостаточно обнимать. Им нужно больше.

      Как и ей.

      Теперь она – женщина. Девичество осталось в прошлом. Именно этого ждал от неё мастер. Интересно, как теперь она будет вести себя при нем?

      Лине самой было интересно понять, что в ней изменилось после прошедшей ночи. Поэтому на ночную встречу она собиралась тщательно. Красилась ярко, четкими штрихами нанося контуры на веки, старалась сделать ресницы ещё более пушистыми. Духи нанесла не только на мочки ушей и волосы, но и на ложбинку между грудей и ниже. Она вдруг стала острее ощущать запахи и реагировать на них. Каждое прикосновение ароматных капель к телу она воспринимала так, будто это Артур её касался.

      Остро. Непривычно.

      Воображение играло так, как никогда раньше. Неужели это со всеми происходит, кто лишается невинности? Они хотят ещё и ещё. И она хочет.

      Телефон молчит. Артур и не думает ей звонить. А что если он пропал навсегда? И она не сможет больше наслаждаться их близостью?

      Нет, это ужасно.

      Надев пальто, Лина бегом побежала на первый этаж. Распахнув подъездную дверь широко, она подставила лицо летящему навстречу снегу. Ей было жарко. Настолько, что этим жаром хотелось поделиться.

      Такси отвезло её к старому каменному зданию и высадило у фасада. Там никто не ждал у входа, но дверь была открыта.

      Поднимаясь по ступеням в мастерскую, Лина ощущала волнение, ещё большее, чем раньше. Предвкушение чего-то нового, неожиданного не пугало, а будоражило её и опьяняло. Она саму себя не могла узнать. Может, Артур ей что-то подмешал?

      Вспомнились слова мастера о двух сущностях, живущих в человеке. Похоже, он прав. И лучше, чем она, разбирается в людях. Сколько же ещё ей предстоит открыть в самой себе?

      Мастерская казалась пустой. Шаги гулко стучали по бетонному полу. На стене Лина увидела старые картины. А на мольберте – свою, недописанную. На ней она была обнажена по пояс. А дальше – ничего. Он хотел нарисовать её всю, как есть. Но она не смогла тогда ему позировать.

      Лина сняла пальто, повесила его на вешалку. Затем разулась. Одежда на ней была из тех, что подобрали в салоне. Глубоко декольтированное платье и тонкие трусики.

      В мастерской было тепло, и платье хотелось снять.

      Лина потянула ткань вниз. Платье