Ты сделаешь это. Каролина Шторм

вырвалось. И дальше он вновь завладел её ртом, не давая возможности даже дышать. А руки исследовали тело. И вдруг она ощутила самое жаркое прикосновение, которого ждала, наверное, не так скоро. Она думала: он потянет время, даст ей возможность привыкнуть.

      Нет.

      Артур не станет церемониться ни с кем. Даже с ней.

      Он четко сказал, что хочет её.

      И если она согласна, то преград между ними нет.

      Бережно он опустил её на постель. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы ему снять с себя одежду. Лина зажмурила глаза от невольного стыда, напомнившего о себе принципами хорошей девочки. Но в полумраке было сложно что-либо разглядеть. И она могла познать его только через ощущения.

      Артур взял её руку, притянул к себе. Коснувшись его члена, Лина вначале испугалась и отдернулась. Ведь ей никогда не приходилось касаться мужской плоти. Но Артур вернул её руку на место, разжал пальцы, помог обхватить ствол.

      Твёрдый, горячий. Пульсирующий.

      – Я хочу, чтобы ты ощутила его. И не нужно бояться. Это естественно, Лина.

      – Но я ничего не умею, – пыталась протестовать она.

      – Научишься. Расслабься. Так будет лучше.

      – Хорошо, – она выдохнула.

      – Вот так, – продолжал Артур. – Всё гораздо приятнее, чем кажется.

      Его голос действовал безошибочно – на поражение. Словно звал в новый мир, обещая увлекательное путешествие. Лина, действительно, расслабилась. А когда он стал губами ласкать её грудь, ей показалось, что она проваливается в негу.

      Мир удовольствий.

      Большой огромный мир, который неожиданно открыл перед ней двери. И Лина готова была в него упасть, если бы не резкая отравляющая боль. Она вернула её к реальности настойчивым толчком. И тонкая пленка – последняя грань, отделяющая её от девичества, навсегда порвалась.

      – Я предупреждал: будет больно, – шепнул Артур. Голос звучал надтреснуто, и было слышно, что ему тяжело дышать. Но он не останавливался, продолжая двигаться внутри неё.

      Лина не хотела признавать свою слабость. Да, больно. Но это же скоро пройдет. Это ведь у всех так бывает в первый раз.

      – Девочка моя, расслабься. Всё уже сделано.

      Да, он прав. Обратного пути нет. И вроде немного жаль, что она так опрометчиво распорядилась своей судьбой. А вроде и нет.

      С каждым его новым толчком ей становилось легче. Тело привыкало. Глаза закрылись. Не нужно ничего видеть, если можно так глубоко чувствовать. Боль ещё не прошла. Но вместе с ней стало зарождаться другое ощущение – удовольствия. И тогда Лина поняла, что всё сделала правильно. Именно потому что она этого хотела.

      Хотела стать взрослой. Хотела познать мужчину. Хотела через него познать себя, свою женскую природу. И дело даже не в мастере, её рисующем, и его приказе. Дело в ней самой. Её тянуло в мир взрослых. И она туда пошла, ведомая этим мужчиной, едва знакомым ей. Но так остро осязаемым в этот главный момент их близости. И если бы её спросили, после того, как откинулась на подушке, разметав волосы, облизывая пересохшие губы, жалеет ли она теперь о случившемся? Ответила бы однозначно: нет. Тысячу раз – нет!

      «А