Это моя вина. Эмили Локхарт

полчаса и двести метров Фрэнки поняла, что замерзла в этом бикини. Она успела съесть лишь половину шоколадного мороженого до того, как небо затянули облака. Теперь ей было слишком холодно, чтобы его доедать, но рожок обошелся почти в пять долларов, и она не могла заставить себя его выкинуть. Ладони у нее застыли, и она жалела, что не взяла с собой свитер.

      – Будешь доедать?

      Фрэнки обернулась. На краю мостков, свесив ноги, сидел крепко сбитый парень лет семнадцати с волосами песочного цвета и веснушчатым носом. Щуря от ветра глаза, он дружелюбно смотрел на нее.

      – Слишком холодно.

      – Тогда отдай мне.

      Фрэнки уставилась на него:

      – Разве мама не говорила тебе, что попрошайничать нехорошо?

      Он рассмеялся:

      – Она пыталась. Но я, кажется, безнадежен.

      – Ты действительно хочешь мороженое, которое кто-то уже облизал? Фу, гадость.

      – Да. – Парень потянулся за рожком. – Но это не страшно.

      Фрэнки отдала ему мороженое. Незнакомец высунул язык, коснулся им мороженого, а потом пропихнул сладкое месиво поглубже в рожок и обхватил его целиком губами.

      – Видишь? Теперь на нем только мои слюни. И я получил мороженое бесплатно.

      – Угу.

      – Ты не поверишь, что люди готовы сделать, если их попросить.

      – Я все равно не собиралась его доедать.

      – Знаю, – он ухмыльнулся, – но ты могла отдать мне его, даже если бы собиралась доесть. Просто потому что я попросил. Тебе так не кажется?

      – Какой самоуверенный! Смотри, не доиграйся.

      – Терпеть не могу, когда выкидывают еду. Я постоянно есть хочу.

      Парень поднял брови, и Фрэнки вдруг поняла, что ее мама была права насчет бикини. Оно не могло сойти за одежду. И вот она стоит в одном белье и разговаривает с мальчиком.

      Строго говоря, даже меньше, чем в обычном белье.

      С симпатичным мальчиком.

      – В каком ты классе? – спросила она. Просто чтобы поговорить о чем-то обыденном.

      – Перешел в двенадцатый. А ты?

      – В десятом.

      – Да ты еще младенец!

      – Ой, не надо.

      – Ладно, – пожал он плечами. – Я думал, ты старше.

      – Как видишь, нет.

      – А где ты учишься?

      – Моя школа на севере Массачусетса, – ответила Фрэнки. Ученики Алабастер всегда так отвечают, чтобы не хвастаться тем, что учатся в самой дорогой школе с самыми строгими требованиями. Точно так же как студенты Йеля говорят, что учатся в колледже в Нью-Хейвене.

      – А где конкретно? – уточнил он.

      – А ты что, знаешь север Массачусетса?

      – Немного. Я учусь в Лендмарк, в Нью-Йорке.

      – О.

      – Теперь ты передо мной в долгу. Где ты учишься?

      – Школа называется Алабастер.

      – Вау! – Парень широко улыбнулся.

      – В чем дело?

      – Да ладно. Все слышали про Алабастер. Эксетер, Эндовер, Алабастер – тройка лучших школ.

      – Вроде того. – Фрэнки покраснела.

      – Я приехал сюда только на вечер. Из города, – сказал парень.

      – Один?

      Он