Таланты и поклонники. Александр Островский

хороша?

      Домна Пантелевна. Ну, хороша; так тебе-то что ж?

      Нароков. Кто ж хорошее не любит? Ведь и ты тоже хорошее любишь. Ты думаешь, коли человек влюблен, так сейчас гам… и съел? Из тонких парфюмов[3] соткана душа моя. Где же тебе это понять!

      Домна Пантелевна. А ведь ты чудак, как посмотрю я на тебя.

      Нароков. Слава Богу, догадалась. Я и сам знаю, что чудак. Что ж ты меня обругать, что ли, этим словом-то хотела?

      Домна Пантелевна (у окна). Никак князь подъехал? И то он.

      Нароков. Ну, так я уйду тут, через кухню. Адье, мадам.

      Домна Пантелевна. Адьё, мусьё!

      Нароков уходит за перегородку. Входят Дулебов и Бакин.

      Явление третье

      Домна Пантелевна, Дулебов, Бакин.

      Домна Пантелевна. Дома нет, ваше сиятельство, уж извините! В гостиный двор пошла.

      Дулебов. Ну, ничего, я подожду.

      Домна Пантелевна. Как угодно, ваше сиятельство.

      Дулебов. Вы делайте свое дело, не беспокойтесь, пожалуйста, я подожду.

      Домна Пантелевна уходит.

      Бакин. Вот мы и съехались, князь.

      Дулебов. Ну, что же, здесь нетесно и для двоих.

      Бакин. Но, во всяком случае, один из нас лишний, и этот лишний – я. Уж такое мне счастье: заехал к Смельской, там Великатов сидит, молчит.

      Дулебов. А вы бы разговаривали. Вы разговаривать умеете, значит, шансы на вашей стороне.

      Бакин. Не всегда, князь. Великатов и молчит-то гораздо убедительнее, чем я говорю.

      Дулебов. Да почему же?

      Бакин. Потому что богат. А так как, по русской пословице: «С богатым не тянись, а с сильным не борись», то я и ретируюсь. Великатов богат, а вы сильны своей любезностью.

      Дулебов. Ну, а вы-то чем же хотите взять?

      Бакин. Смелостью, князь. Смелость, говорят, города берет.

      Дулебов. Города-то, пожалуй, легче… А впрочем… уж это ваше дело. Коли не боитесь проигрыша, так отчего ж и смелость не попробовать.

      Бакин. Я лучше готов потерпеть неудачу, чем пускаться в любезности.

      Дулебов. У всякого свой вкус.

      Бакин. Ухаживать, любезничать, воскрешать времена рыцарства – уж это не много ли чести для наших дам!

      Дулебов. У всякого свой взгляд.

      Бакин. Мне кажется, очень довольно вот такой декларации: «Я вот таков, как вы меня видите, предлагаю вам то-то и то-то; угодно вам любить меня?»

      Дулебов. Да, но ведь это оскорбительно для женщины.

      Бакин. А уж это их дело, оскорбляться или нет. По крайней мере, я не обманываю; ведь не могу же я, при таком количестве дел, заниматься любовью серьезно: зачем же я буду притворяться влюбленным, вводить в заблуждение, возбуждать, может быть, какие-нибудь несбыточные надежды! То ли дело договор?

      Дулебов. У всякого свой характер. Скажите, пожалуйста, что за человек Великатов?

      Бакин. Я об нем знаю столько же, сколько и вы. Очень богат; великолепное имение в соседней губернии, свеклосахарный завод, да еще конный, да, кажется, винокуренный.

3

Парфюм – благовоние, аромат (от франц. parfum).