Достойный жених. Книга 1. Викрам Сет

вперед.

      – Только посмотрите на этого маленького борца, – засмеялась Саида-бай. – Мы должны угостить его ладду.

      Она позвала свою горничную и послала за конфетами. Исхак продолжал накручивать спирали своих аргументов на борющегося Моту Чанда.

      – Из дерева! – вскрикнул он. – И чего же еще?

      – Ну, знаешь, Хан-сахиб, струны и все такое, – сказал Моту Чанд, потерпевший поражение перед решительностью Исхака.

      – А из чего сделаны эти струны? – безжалостно продолжал Исхак Хан.

      – Ах! – воскликнул Моту Чанд, уловив, чтó он имеет в виду. Исхак был неплохим парнем, но он, кажется, получал жестокое удовольствие от нападок на Моту Чанда.

      – Кишки, – сказал Исхак. – Эти струны сделаны из кишок. Как вам хорошо известно. А передняя часть саранги сделана из кожи. Шкуры мертвого животного. Теперь – что бы сказали ваши брахмпурские брамины[139], если бы их заставили прикоснуться к нему? Неужто они бы не сочли это осквернением?

      Моту Чанд, казалось, приуныл, но тут же собрался.

      – В любом случае я не брамин, ты знаешь… – начал он.

      – Не дразни его, – сказала Саида-бай Исхаку.

      – Я слишком люблю толстяка-кафира, чтобы дразнить его, – сказал Исхак Хан.

      Это была неправда. Поскольку Моту Чанд отличался завидным спокойствием, больше всего Исхак Хан любил выводить его из равновесия. Но на этот раз Моту Чанд отреагировал философски.

      – Хан-сахиб очень добр, – сказал он. – Но иногда даже невежественные мудры, и он первым признал бы это. Саранги для меня – это не то, из чего он сделан, а то, что он производит – эти божественные звуки. В руках художника даже эти кишки и кожу можно заставить петь. – На его лице расплылась довольная, почти суфийская[140] улыбка. – В конце концов, чтó все мы такое без кишок и кожи? Однако… – Его лоб нахмурился от сосредоточенности. – В руках Того, Кто… в Его руках…

      Но тут в комнату зашла горничная со сладостями, и Моту Чанд оставил свои богословские размышления. Его пухлые подвижные пальцы потянулись к ладду, круглым, как и он сам, и сунули в рот все сразу.

      Через некоторое время Саида-бай сказала:

      – Но мы обсуждали не Единого свыше, – показала она вверх, – а того, что на западе. – Она указала в сторону Старого Брахмпура.

      – Они похожи, – сказал Исхак Хан. – Мы молимся на запад и вверх. Я уверен, что устад Маджид Хан не обиделся бы, если бы мы по ошибке обратились к нему с молитвой однажды вечером – а почему бы и нет? – неоднозначно закончил он. – Когда мы молимся такому высокому искусству, мы молимся самому Богу.

      Он взглянул на Моту Чанда в поисках одобрения, но Моту не то дулся, не то сосредоточился на сластях.

      Горничная вновь зашла и объявила:

      – У ворот кое-какие проблемы.

      С виду Саида-бай скорее заинтересовалась, чем встревожилась.

      – Что за проблемы, Биббо? – спросила она.

      Служанка дерзко посмотрела на нее и сказала:

      – Кажется, молодой

139

 Брамин (браман, брахман) – жрец, человек, принадлежащий к высшей жреческой касте в Индии.

140

 Суфизм (тасаввуф) – аскетически-мистическое направление в исламе, включающее как учение, так и духовные практики, направленные на борьбу человека со скрытыми душевными пороками и духовное воспитание личности.