Девора. Александр Операй

обрести себя. Понять свои желания.

      Чужак берет в руки лопату.

      Земля летит вниз.

      Душа обретет вечную жизнь лишь единожды.

      В раю или здесь.

      _______________

      Он постоял у могилы какое-то время.

      Чуть в стороне.

      Чтобы не мешать качели раскачиваться на ветру.

      Она скрипела. И это было похоже на песню.

      Мать часто тянула что-то такое пока мыла посуду или накрывала на стол. Это было давно, но он помнил. Слышал ее голос. Грустный. Невыносимо родной.

      Чужак сплюнул.

      Боль снова там. Рядом с сердцем. Когда-нибудь оно лопнет. Переполнится черной жижей и разорвется, как сгнивший мешок. Как пакет с мусором. Компост из воспоминаний, надежд, фантазий и убогих представлений о себе. Все, что есть в нем от человека, потечет наружу и этим подведет черту под жизнью на Земле.

      Труп убийцы все лежит в омертвелой траве. Никакого движения или намека на новую жизнь. Он там как Иисус. Ждет свой третий день.

      Чужак притащил его сюда волоком. Кровавая полоса тянется из кухни через порог дома и постепенно исчезает в саду на заднем дворе.

      Это трофей.

      Доказательство смерти.

      Свидетельство того, что чужаку больше нет смысла здесь находиться. Он должен уйти, как и все остальные. Он закончил. Выполнил долг.

      Он выстрелил сукину сыну в живот. Проделал в нем кучу мелких отверстий. После такого уже никто не воскреснет.

      Все теперь в прошлом.

      _______________

      Он снял с мотоцикла канистру с бензином.

      Горючего было немного.

      Оно болталось на самом дне. Шелестело, как океан.

      Чужак облил труп убийцы остатками топлива. Затем поджег его.

      Погорело недолго. Пахло приятно. Сладкий душок жаренного мяса. Дым от волос. Капли человеческого жира. Пузыри на коже. Лучшее зрелище из возможных. Реалити-шоу, которое никогда не покажут по телевизору.

      Акт возмездия.

      Он постоял, посмотрел.

      На секунду ему показалось, что Солнце вернулось. Облака разошлись, и едва заметная тень потянулась от дома к костру.

      Он спросил у неба:

      – Ты это видишь, Отец?

      Тишина.

      Нет ответа.

      Чужак побрел к сараю и взял там топор.

      Безумие пряталось под порогом. В мертвой траве.

      Он теперь болен.

      Слышал, как шептались деревья в саду. Засохшие яблони.

      Нужно принять таблетки от сумасшествия. Но их больше никто не продает. Все аптеки разграблены.

      Чужак разрубил тело убийцы на части. Отделил руки, ноги и голову. Разбросал конечности по округе. Голову отнес к реке за поселком и швырнул в омут, забитый дерьмом. Там убийце самое место. В темноте. На дне. Без рук и без ног. Вечная тюрьма, из которой уже не выбраться, даже если появится шанс.

      Река пахла рыбой.

      Грязью. Мертвыми водорослями.

      Тухлая слизь. Нечто лежалое. Словно позабытый на кухне пакет с картошкой.

      То была гниль, а не вода.

      Река стояла на месте и никуда не текла.

      В нее можно было войти дважды, трижды. Сколько угодно раз. Ничего