Не возвращайся. Юлия Гауф

И не по телефону. Потрепала сына по волосам. – Одни побудете? Я отскочу ненадолго. Проследи, чтобы Лика уроки сделала.

      – Слушаюсь, сэр, – шутливо откозырял мне Глеб.

      Все я делаю правильно. Не можем мы в этом доме торчать вечно. Еду туда – приказала себе, устраиваясь за рулем.

      Когда в город заехала – от волнения ладони вспотели, а от сомнений, показалось, меня разорвет. Сын не только про ту встречу с Тамилой рассказал. Было еще кое-что.

      – Мне полтора месяца назад пацан знакомый написал, – отчетливо прозвучал в голове голос Глеба. – Сказал, что отец сидит в рестике с какой-то блондиночкой. И они держатся за руки. Я тогда послал его, не поверил. Решил, что он ошибся, и это не папа. А он уперся, говорил, давай сфоткаю. Я сказал, что в морду ему дам, если не заткнется. Идиот я. Надо было попросить фотку.

      Тряхнула волосами, прогоняя воспоминание. Мне так больно было это слышать, а ведь думала, что больнее не бывает.

      Бывает. Девушка сына. Какая-то блондиночка. Может, у Паши тучи любовниц, а измены начались не год назад, может, они длились всю жизнь. И теперь этого никак не узнать.

      Припарковалась у нашего дома. Двинулась к подъезду, не в силах поднять глаза на окна. Если свет горит – муж в квартире, и мы сейчас встретимся. Но вдруг он там не один?

      Господи, как сложно.

      На деревянных ногах поднялась на наш этаж. Тихонько повернула ключ в замке. Шумно втянула носом воздух, распахнула дверь. И шагнула в квартиру.

      Глава 10

      Закрыла за собой дверь. Выдохнула с облегчением – никаких женских туфелек на пороге, и дома тихо, темно. Опустила плечи расслабленно, та зажатость, с которой я входила в собственный дом, почти ушла.

      Поймала себя на этой мысли и спиной к двери привалилась. Я всерьез боялась домой заходить?

      Да, боялась. Не хотела бы снова увидеть какую-то девицу верхом на том, с кем я 19 лет прожила. Но чувство страха все равно унизительное, мне противно его испытывать.

      Расправила плечи. Обувь скинула, и пошла по коридору. Дома очень тихо. Паша либо спит, либо…

      Либо.

      Опустилась на кровать в спальне. Паши дома нет.

      – И где он в такое время, – пробормотала, будто мне может кто-то ответить. И усмехнулась невесело. – Но я же знаю, где Паша может быть. И с кем. Я же всё это знаю.

      Наверное, пора смириться. Сколько там стадий принятия? Не помню, но придется их все пройти.

      Девятнадцать лет брака! Боже мой, девятнадцать! А без Паши я жила восемнадцать лет… И эти девятнадцать лет, получается, проиграли пустой похоти, погоне за свежим мясом?

      Сижу, пытаюсь осознать наш крах… это же крах? Вот что я должна делать? Смириться, бороться? Мои знакомые возвращали мужей, свернувших налево: бегали по отелям, с любовниц их снимали, про детей напоминали. Иногда у моих приятельниц, прошедших через все эти унижения, получалось вернуть мужа домой.

      Другие выжидали, пока благоверный нагуляется. И тоже в половине случаев успешно. Принимали потом провинившихся мужей с букетами-браслетами-клятвами что «больше