Вредина для Майора. Нана Фокс

так давно пора, – продолжаю наш бестолковый диспут, вынимая пакеты из багажника. – Я тебе сколько раз говорил: пора признаться, принять и жить весело.

      Поднимаюсь по ступеням, останавливаюсь и, улыбаясь, целую ее в морщинистую щеку.

      – Мал еще советы старым давать! – добродушно ворчит бабуля. – Пошли уже в дом, холодно.

      – Угу, – соглашаюсь с ней, топаю следом и наслаждаюсь расплывающейся по телу эйфорией.

      Какие-то необъяснимые ощущения детской непосредственности и беззаботности накрывают меня с головой. Только здесь, только в гостях у бабы Мани я чувствую жизнь во всех ее вкусовых, эмоциональных, душевных красках, и мне безумно нравится обалделое чувство оторванности от того, другого мира, мира, где все с точностью до наоборот.

      – Пакеты сюда ставь! – командует бабуля, указывая на пол около кухонной тумбы. – И руки мой да за стол садись. Буду тебя кормить.

      Она гремит кастрюльками, со стуком ставит тяжелую чугунную сковороду на плиту на печи, пока я, скинув куртку в прихожей, стягиваю свитер и прямой наводкой иду в ванную. По пути заглядываю в комнату, где стоит большой платяной шкаф, и достаю удобные трикотажные домашние брюки и футболку.

      Вполне современный санузел оборудован всем необходимым, от функциональной душевой кабины до фаянсового унитаза, лишь биде не хватает, но хозяйка от него сама отказалась.

      Лет десять назад мы с отцом затеяли капитальный ремонт в бабулиной усадьбе. Сменяли и обновили все, что только можно. Сделали пристройку, в которой и оборудовали бойлерную с газовым отопительным котлом, а также все необходимое, чтобы облегчить старушке деревенские будни. Только печку на кухне она не дала нам снести, отстояла ее в тяжких спорах и при помощи шантажа.

      Да мы и особо не настаивали. Все же есть в этом какая-то тихая таинственность, наполняющая жизнь неподдельными эмоциями, когда в темный, зимний вечер подкидываешь дровишки в топку, смотришь, как языки пламени лижут древесину, слушаешь, как трещит огонь, взмывая искрами вверх, и в душе возникает чувство умиротворения.

      В общем, благоустроенная квартира – хорошо, но и в деревенском доме есть свои плюсы.

      Быстро ополоснувшись, переодеваюсь в домашнее и спешно выхожу к столу. Вроде, и не голоден, но от запахов жареной картошки с грибами, душистого травяного чая и свежей выпечки моментально просыпается просто зверский аппетит.

      – Ну и где ты застрял? – беззлобно ворчит баба Маня. – Уже все стынет на столе. Садись, давай! – подгоняет она меня и сама усаживается за стол. – Сейчас еще Тася придет, молока парного принесет: баба Нюра как раз корову подоила.

      Старушка еще что—то говорит, а я зависаю с вилкой в руке, так и не донеся ее до рта. Карамельное имя, словно какое-то наваждение, будоражит в памяти то ли сладкие воспоминания, то ли тягучие сновидения.

      – Ты чего замер? – немного настороженно смотрит на меня бабуля. – Отвык от нормальной еды, – нараспев, сокрушенно качая головой, заключает она. – Ну ты ешь, ешь! – заботливо пододвигает ко мне тарелку с бочковыми