Отец лучшей подруги. Жасмин Майер

моя проблема.

      Номер на ключ запирать не буду и к кровати привязывать тоже пока не буду. Захочет – сбежит. Возможность будет.

      До отеля едем молча. К рецепции я подхожу один, и за хорошую купюру сверху скучающий портье моментально становится услужливее и без лишних вопросов протягивает карту-ключ.

      В лифте она все так же цепляется за лямки своего рюкзака, но потом вдруг сбрасывает с себя куртку, и в отражении в зеркале вижу, как сильно горит ее лицо и как часто вздымается грудь.

      Нервы? Ломка? Биополярка? Где та голодная чертовка, которая одним взглядом меня чуть ли не съела?

      К номеру идем молча, но стоит открыть дверь и впустить ее первой, как она швыряет в сторону куртку, рюкзак и раньше, чем я успеваю захлопнуть дверь, стягивает через голову красный свитер.

      – Больше никаких тупых вопросов, хорошо? – выдыхает. – Иначе я передумаю.

      При виде черного кружева и хорошей крепкой троечки рот сам наполняется слюной.

      Вжимается в мою грудь своей и целует.

      Сдержанно, аккуратно.

      Как дедушку.

      – Хорошая попытка, но командовать здесь буду я.

      Подхватив ее под бедра, вжимаю в стену и раскрываю рот языком. Она охает и подается вперед, изгибаясь и подчиняясь. Распаляется с каждой секундой.

      Вот то самое пламя, которое она загнала куда-то вглубь из-за стеснения или черт знает чего еще. Наконец-то вижу перед собой ту самую тигрицу, взгляд которой сбил меня с ног в аэропорту. Она хочет меня и не скрывает этого.

      Не выпуская ее из рук, делаю несколько шагов в комнату и ставлю ее на ноги возле постели.

      Ее глаза превращаются в две бездонные черные дыры, пока взгляд скользит по торсу ниже, до ремня. Она сглатывает, а я перехватываю ее за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.

      – Я предпочитаю жесткий секс, безымянная ты моя. Если будешь слушаться, все будет хорошо.

      Толкаю ее легко в плечо, и она вытягивается на кровати. Черные глянцевые волосы блестят в полумраке, как разлитая нефть.

      – Жесткий? – выдыхает. – Насколько жесткий?

      – Увидишь.

      Отодвинув черное кружево бюстгальтера, накрываю ртом сосок. Ласкаю языком до твердости, а потом кусаю.

      Ее спина выгибается, а с губ срывается громкий стон. Чувствую ее пальцы в моих волосах, она перебирает их и тянет, и я принимаю это за ее разрешение продолжать.

      Второй кусаю сильнее, стискиваю дольше, и когда отпускаю, легонько дую. Темно-вишневый сосок пульсирует под моим языком, а кожа на груди покрывается мурашками.

      – Да… – стонет. – Еще.

      Выкручиваю оба соска пальцами, и она рвано стонет, выгибаясь в пояснице.

      Встаю на ноги возле кровати и берусь за ремень.

      – Дверь открыта. И сейчас это твой последний шанс, чтобы уйти. Если остаешься, то раздевайся. Лифчик можешь оставить.

      Прикусив губу и снова зардевшись, стягивает с себя джинсы вместе с трусиками.

      Смелая, хочет дойти до конца. Рад, что она из тех, кому понравилось бы лежать подо мной зажмурившись и ничего при этом не делать, с такой мне не по пути.

      Освобождаю