Пандемия любви. Элеонора Акопова

вы копал a-то её, скажи на милость?

      – С улицы привела. Дети нашли, а мне вдруг так жалко её стало, худая, ободранная. Потерялась, наверное, или бросили. Представляешь, она все команды знает и вообще много слов разных. Совсем не злобная, детей любит. Пусть живёт, перебьёмся как-нибудь.

      Валюша слушала молча, не сводя с меня глаз, потом присела на корточки и протянула к собаке руку. Псина осторожно обнюхала ладонь, затем чинно вложила в неё свою огромную рыжую лапу. На круглом Валином лице засветилось так хорошо мне знакомое выражение нежности.

      – Ах ты, хрюшка рыжая, ты и здороваться умеешь! – Валентина обняла собаку за шею и ласково погладила между ушей. – Живи уж, раз приблудилась, а тётка тебя так откормит, что на миску свою и глядеть не захочешь, уж будь уверена.

      Я присела на пол рядом с Валей и положила голову ей на плечо. Через секунду мы обе громко хлюпали носом и отчаянно тёрли глаза. С минуту псина внимательно смотрела на эту сцену, а потом приблизила к нашим зарёванным физиономиям свою чёрную морду и стала облизывать их горячим влажным языком. Ещё через минуту мы с Валькой, с двух сторон обнимая собаку, сидели на полу и хохотали, утирая рукавами мокрые лица.

      Наревевшись и насмеявшись, мы уселись за стол пить чай с принесёнными Валей ещё тёплыми чебуреками и эклерами с заварным кремом.

      – Слушай, – сказала она, когда мы, окончательно объевшись, откинулись на спинки стульев и закурили, – давай разными именами её звать попробуем, может, на какое и отзовётся?

      – Давай, – обрадовалась я. – Отличная идея, как же я сама не додумалась!

      Битых полчаса мы выкликали все собачьи и женские имена, какие только удалось вспомнить. Ноль реакции. Упрямая псина, наевшись овсянки, мирно дремала у наших ног.

      – Вот наказание! – не выдержала Валя. – Да как же звать тебя, глупое ты животное?! Грета! Хильда! Эльза!

      При имени Эльза собака открыла глаза и пошевелила хвостом. Мы замерли.

      – Эльза! – тихо позвала я. – Хвост взметнулся вверх. – Эльза, Эльза, иди сюда.

      Собака встала, подошла ко мне и уткнулась мордой в колени.

      – Эльза, Эльза, хорошая девочка, – твердила я, гладя собаку по голове.

      – С ума сойти можно, – обессиленно оперлась о стол Валентина. – Ну наконец-то! Бывает же такое… Скажи мне кто вчера, что буду так радоваться, обнаружив какую-то собачью кличку… А что, хорошее имя. Эльза, Лиза, Лизавета. Осталось только паспорт выдать. Интересно, она клубная или нет? На вид породистая. У нас во дворе такая гуляет. И окрас такой же. Хозяйка говорила, называется палевый с чёрной маской – ну то есть сама рыжая, а морда чёрная.

      – У меня где-то книга про собак была, – подала я голос. – Надо посмотреть на полке. Пошли в комнату.

      Мы встали. Собака поплелась за нами. Я немного замешкалась в коридоре, и в комнату Валя вошла первой.

      – Мать честная! Что тут у вас творится?! – услышала я её вопль. – Переезжаете, что ли?

      Заглянув в дверь, я еле устояла на ногах.

      Всё в комнате было перевёрнуто, дверцы шкафа открыты, одежда в беспорядке валялась