Цветы лазоревые. Юмористические рассказы. Николай Лейкин

ситцевой занавески, разделявшей комнату на две части, раздавался храп.

      – Старший дворник, и дрыхнет в непоказанные часы! Да ведь это не по положению…

      – Антип Самсоныч!.. Антип Самсоныч! Вставайте! Господин околоточный пришел! – бросилась дворничиха за занавеску.

      – Не замай… Оставь… – пробормотал сквозь сон дворник. – Пусть другой раз…

      – Как не замай, коли такой гость! Да очнись ты…

      – Скажи, что я в участок с паспортами ушел.

      – Что ты говоришь, бессмысленная твоя рожа! Да ведь господин околоточный здесь стоит. Сами господин околоточный тебя спрашивают! – крикнула дворничиха.

      – Околоточный? Фу!.. Да ты не врешь?

      – Вставай, вставай, Антип Самсонов! Это я! – заговорил околоточный.

      Тон переменился.

      – Простите, ваше благородие… Виноват… Сейчас, только сапоги надену.

      Из-за занавески вышел старший дворник в рубашке и жилетке.

      Он позевывал и почесывался. Околоточный принял его несколько строго.

      – Хоть я, брат, тебе и кум, но должен сделать по всем строгостям взыскание. Тротуары песком не посыпаны, а ты дрыхнешь… – сказал он.

      – Неужто не посыпаны? Ах, черти! Да ведь я велел подручным…

      – Ты велел, а они по портерным да по кабакам разбрелись. Смотреть надо.

      – Как тут усмотришь за анафемами! Просто хоть сам посыпай. Ведь вот только прилег, а тут такие действия… Сейчас велю-с! Наталья! Давай кафтан!

      – Погоди… Надо тебя и о другом деле порасспросить.

      – Чайку не прикажете ли? Жена живо самовар поставит.

      – Некогда мне с твоими чаями возиться. Я на минутку.

      – Ну, с бальзанчиком рюмочку? Жена! Беги сейчас в лавочку и спроси семушки кусочек… Да пусть отрежут получше. Для нашего, мол, околоточного.

      – Ага! Теперь с бальзанчиком и семушки… А давеча: «В участок ушел».

      – Виноват-с… Спросонков… Я так полагал, что это кто-нибудь из жильцов по пустякам тревожит. Ведь у нас поминутно: то печка дымит, то насчет прачешной. Неужто бы я такие слова, ежели бы чувствовал, что такой дорогой гость?.. Прошу покорно садиться… Наталья!

      Живо за семгой…

      Околоточный сел.

      – Что у вас вчера ночью такое освещение в третьем этаже? – спросил он.

      – А это у господина Голованова. Зачастую у них.

      – Кто этот Голованов?

      – По паспорту – отставной чиновник… А вот где он служит – пес его ведает. Пытал я у прислуги – и та не знает. В черном теле они, этот Голованов, у супруги, а барин хороший, щедрый… Супруга у них главным манером действует, и ежели приглядеться, то не то она как бы в воспитальницах у одного старичка-генерала состоит, не то в содержанках у купца-меховщика. Оба они наезжают… Как приедут – муж сейчас со двора сбежит. Ездит еще третий барин амуры к ней распускать… Как его?.. Мудреная такая немецкая фамилия. Горенбиров… Нет, не Горенбиров… Одни говорят, что он из портных, другие – что из адвокатов.

      – Так это у содержанки? – протянул околоточный. – А я думал…

      – Вы думали, что