Осколки разбитого лета. Даниил Степанов

      «Мы живём в чёрно-белом кино»

      Мы живём в чёрно-белом кино.

      И картинка в глазах потускнела.

      Мы цвета позабыли давно.

      Солнце для нас давно догорело.

      Мы живём в чёрно-белом кино.

      Любовь мы спасали, но всё было тщетно.

      А над городом тучи сгущаются:

      Полный мрак, а кругом всё бесцветно.

      Мы живём в чёрно-белом кино,

      И, как будто, друг друга не слышим.

      От тоски посмотреть бы в окно

      На капли дождя, летящие с крыши.

      Мы живём в чёрно-белом кино,

      А если быть честным, то выживаем.

      Наши страхи нас тянут на дно,

      И там беззаветно мы пропадаем.

      Мы живём в чёрно-белом кино,

      Алкоголем душевные боли мы глушим.

      Тем временем наша жизнь – кардиограмма;

      Сердечные ритмы заметно нарушены.

      Мы живём в чёрно-белом кино,

      Алкоголь с сигаретами очень важны.

      Дряни ведь много, но именно с ней

      Мы можем увидеть разноцветные сны.

      «Афган»

      Над магистралью самолёты, привыкли небо покорять,

      А в них – герои-патриоты летят вражину убивать.

      В ночной тени рычат турбины и не дают солдатам спать,

      А парни – очень молодые, летят в Афган, чтоб погибать.

      Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Стрельба. Комбат кричит: «Подъём!»

      И самолёт подбит в турбину, сияет пламенным костром.

      Воспоминания – в могилу! Здесь жизнь идёт своим ключом.

      Огонь зениток – это мило, но смерть их души заберёт…

      Высотка. Бой. Их души стёрты. И тех ребят нельзя сломать,

      По фотографиям в альбоме их мамы будут вспоминать!

      Поднялись в небо вертолёты, и режет воздух звук винта.

      Бойцы одни, подмоги просят, пока под ними высота.

      Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Стрельба. Кровавые бинты.

      И режут слух снарядов. взрывы; на-высоте стоят они.

      Огонь и натиск вертолётов начнёт героев истреблять.

      Они умрут, но не посмеют врагам высотку ту занять!

      Бойцов осталось очень мало, и командира не слыхать…

      Враги, как будто из тумана, на них продолжат наступать…

      И все покрыты слоем пыли, и перепачканы в крови,

      И на исходе уже силы, и где-то рация рыпит…

      Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Почти враг занял высоту.

      Ребята гибнут одержимо, стреляя лёжа в пустоту!

      Один остался среди дыма: стоит и смерти своей ждёт.

      Огонь по «духам» вдруг открыл тот долгожданный вертолёт…

      Кругом – лишь братская могила. Солдат стоит один в крови.

      И тишина в горах сменилась на море слёз и дикий крик:

      Боец вдруг рухнул на колени, рыдая, бил он по земле…

      «Двухсотых» души улетели, следы оставив на песке..

      «Трамвай»

      В окне трамвая зарево сияет,

      Лучи заката алого стреляют по стеклу,

      По проводам трамвай уносится