Осколки разбитого лета. Даниил Степанов

он включиться и не соизволит.

      По тёмной магистрали бегут караваны,

      Отчётливо слышен гул звонких машин.

      Над городом спящим воцарилась луна,

      Заменяя мне’сотни вакцин.

      Под окнами раскинулась площадка,

      Над крышами – ночного неба свод;

      Светильник на столе, а в руках – гитара

      И душу греет мне плакат группы «Кино»

      Под светом лунным всё отбрасывает тени,

      Среди хлама на столе лежит мобильник.

      Я сижу один, провожая трудный день,

      Телефон, ведь, есть, но звонит только будильник…

      Я одинок, стоит признать,

      Чайник визжит, взывая к застолью.

      За окнами дождь, ему верить нельзя,

      Так было завещано Виктором Цоем!

      Я выхожу на балкон постоять,

      Красоты района немного постигнуть.

      Тем едким дымом родным подышать,

      Чтобы увидеть счастливые сны.

      И ночь уже не так бела, как раньше. Под лунным

      светом, созерцая гаражи,

      Себе я говорю: «А что же будет дальше,

      Когда тоска захватит мою жизнь?»

      «Гитара»

      Балконы, хрущёвки и печальные закаты,

      Время день за днём уносится куда-то,

      Я сижу один и жду контрудара,

      И мне всегда поможет любимая гитара.

      Стены меня давят, комната сужается,

      Люди – тараканы, что при свете разбегаются.

      Они боятся света, как раз-таки не тьмы;

      Как волки: зорко видят очертания луны.

      Луна осветит улицы, проспекты и бульвары.

      Люди ходят за руку, а я вижу кошмары…

      Выпускаю дым в состоянии полусонном,

      Слыша за окном громкий гул клаксонов.

      Выпуская дым в воздух мне знакомый,

      Я возьму гитару. Тишина на фоне.

      Я играю тихо, по мотивам Цоя,

      Пока бычок дымится одиноко на балконе.

      Лучше одиночество в компании гитары,

      Чем лживые улыбки, прогулки по бульварам.

      Привычных мне людей забыли все радары,

      Я сижу один, играя на гитаре.

      «Дети немой страны»

      И я привык к панельным застройкам,

      Здесь люди грустные, и их пугают перестройки.

      Они боятся перемен, боятся горькой правды,

      И если случай им позволит, отложат всё на завтра.

      Одни восходы и закаты – прекрасные как прежде,

      Дают свободу, их щадя, и дарят им надежду.

      Они посмотрят, восхитятся, и участится пульс,

      Наутро: рутина, работа и грязь. Очень походит на грусть.

      Города-сады амбиции хоронят под бетоном,

      Среди ларьков и магазинов тая печальный облик.

      Среди улыбок, полных фальши, таящих дискомфорт,

      Мы существуем, выживая. Таков дан приговор.

      А жизни канонады грохочут неустанно,

      И мы, не ведая, толкуем дрянь своими устами.

      Рабы своих квартир, домов, вы бредить не устали?!

      Пока не снимете оков –