Античные трагедии. Софокл

многослезный!

      Хор

      С т р о ф а I Вся Асия рыдает днесь,

      Стенает опустелая.

      ⁵⁵⁰ Увел народ воитель – Ксеркс,

      Сгубил народ губитель – Ксеркс!

      Безумец Ксеркс доверил свой народ

      Утлым, в хляби волн, стругам!

      Как же Дарий, мудрый вождь,

      Меру знал, страну хранил

      И в бедах невредимой,

      Милый Сузам владыка?

      А н т и с т р о ф а I Пехоту и морскую рать

      Вы стаей синегрудою,

      ⁵⁶⁰ Увы, везли на казнь, суда!

      Сгубили черные суда

      Станицы медноклювых лютых птиц!

      В руки вы ио́нянам

      Выдали живой свой груз!

      Ускользнул от них едва

      По тропам неторным

      Дикой Фракии сам царь.

      С т р о ф а II Первозакланных сонмы, —

      Ах!

      Отданных в жертву Року, —

      Горе, ах,

      ⁵⁷⁰ Горе! У скал Кихрейских,

      Увы! Как вы гибли, тонули как!

      Воскрежещи зубами,

      К небу зови:

      «Увы!»

      Вопль подыми протяжный!

      Взвой, взвой, город, диким воем!

      А н т и с т р о ф а II Сонмы носимых зыбью,

      Ах!

      Отданных в снедь нечистым!

      Горе, ах!

      Чадам немым пучины!

      Увы! …

      «Где кормилец наш?» – стонет дом;

      ⁵⁸⁰ Матери: «Сын мой, где ты?»

      К небу зовут:

      «Увы!»

      Старые деды плачут,

      Дойдет всюду злая повесть.

      С т р о ф а III Горе державе персидской!

      В Асии подданных нет ей!

      Боле не будут оброков

      Несть на господские нужды

      Стран покоренных языки,

      В прах пред владыкой склоняться:

      ⁵⁹⁰ Имени царскому верить.

      А н т и с т р о ф а III  Всех недовольных развязан

      Дерзкий язык, и не нужно

      Вольного слова стеречься:

      С выи ярмо соскользнуло!

      Памятный остров Аянта,

      Кровью персидской пропитан, —

      Силы персидской могила!

Эписодий второй

      Атосса, во главе шествия женщин, несущих надгробные приношения, выходит из дворца.

      Атосса

      О други! Кто несчастье в жизни пережил,

      Нрав смертных знает по себе: пришла беда, —

      ⁶⁰⁰ Во всем угрозу видит боязливый ум,

      А в счастье провождая дни, надеемся

      И впредь на ветр попутный от благих богов.

      Моим очам все ныне полным ужасов

      И знамением гнева представляется;

      Ушам напев зловещий всюду слышится;

      Подавлена я горем и запутана.

      Затем-то я без колесниц, без пышности,

      Столь просто снарядила это шествие.

      Несу за сына кроткий дар на отчий гроб,

      ⁶¹⁰ Из тех, какими мертвых ублажаем мы:

      Вот млеко от юницы чистой белое,

      Напиток благодатный, и златистый дар

      Пчел-цветоделок; девственных ключей струи, —

      И тут же дикой матери, хмельной лозы,

      Несмешанное чадо, виноградника

      Старинный сок; и светлорусой маслины,

      Всю