Достойно есть. Одиссеас Элитис

ОРЕМ, АРИМНА

         СНОЦЕЛ, ТИЕССМЕРБЕ, ЛИЭТИС

              щебеты гиацинтов и малых пташек

              и другие слова июля

      Как одиннадцать на часах пробило

         пять аршинов вглубь

         бычки окуньки ставридки

         с огромными жабрами и короткими хвостишками на корме

              Выплывая я видел губки

              и кресты морские

              и тонкие безмолвные анемоны

         а повыше на самых устах воды

         розоватые гребешки

              и полуоткрытые пинны и тамариски

      «Слова бесценные» рёк он «былые клятвы

      те, что Время спасло и испытанный слух ветров далёких»

              и у створки оконной с её деревянной рамой

              где я спал повернувшись на бок

              я прижал к груди подушку что было сил

              сдерживая слёзы

      на шестом месяце страсти своей я был

      и толкался плод дорогой у меня под сердцем

             СЕЙ МИР

              сей малый мир, сей мир великий!

      «НО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ты увидишь пустыню и придашь ей

      твой собственный смысл» он рёк

          «Прежде будет она чем сердце твоё а после

         вновь она за тобою следом

              Знай одно:

              Что спасёшь ты в сполохе молнии

              то пребудет чистым во временах»

      И совсем высоко над волнами

      он селения скал поставил

              Пылью там становилась пена

              козу сиротливую видел я лижущую разломы

      с косящим глазом и скудным телом потвёрже кварца

      Претерпел я акрид и жажду

      и пальцы загрубелые на суставах

      столько равных мер временны́х сколько нужно Знанию

         Над бумажным листом склонясь и над бездонными книгами

         по верёвке жиденькой я спускался

         ночь за ночью

      белизны искал до предельной яркости

      черноты И до слёз надежды

      И радости до отчаяния

         И тогда наступило время прийти подмоге

         жребий выпал ливням

              целый день ручейки журчали

              как безумный я побежал

      нарвал по холмам лещины и мирта набрал пригоршни

      дал дыханию на зубок

          «Чистота» он рёк «пред тобою

         одинаковая на холмах и в твоём нутре»

         И простёр свои руки точь-в-точь как мог бы

      мудрый старец Бог чтобы глину с небесностью сплавить вместе

      Лишь немного он раскалил вершины

         но вознил некусаную зелень травы в распадках

              вербену лаванду мяту

              и маленькие следы ягнячьи

      а в других местах с высоты струящееся

      серебро тончайшими нитями, влажные волосы девушки которую встретил я

      и которую возжелал

              Женщина существующая

              «Чистота» он рёк «пред тобою»

         и вожделения полный я тело её ласкал

         поцелуи зубы к зубам; а затем мы внутри друг у друга

              Весь