Достойно есть. Одиссеас Элитис

меня

         всё лучащееся призывное И тот

      кем воистину был я Много веков назад

      В огне ещё зеленящийся От неба не отсечённый

              Подошёл и склонился я чувствовал

              над моей колыбелью

      словно память сама превратившись в явь

      голосами волн и деревьев заговорила:

              «Заповедан тебе» он рёк «сей мир

              и на сердце твоём записан

              Так прочти и дерзай

              и сразись за него» он рёк мне

      «К своему оружию каждый» он рёк

      И простёр свои руки точь-в-точь как мог бы

      молодой послушник Бог чтобы боль с веселием сплавить вместе.

         Сперва проскользнули с силой

         и с высокого бастиона сорвавшись рухнули

         Семь Секир

              совсем как Гроза бывает

              в нулевую точку где птаха малая

              вновь с начала песню благоухает

      кровь чистейшая из изгнания возвращалась

      и чудовища принимали человеческое обличье

              Столь разумно Непостижимое

         А потом и все братцы-ветры ко мне сошлись

         мальчишки с надутыми щеками

         и зелёными хвостами широкими ровно как у русалок

              и другие, старцы, знакомцы давнишние

              бородатые панцирнокожие

              И тучу они разделили на две

              А затем на четыре части

         и немногое что осталось на север сдунули

         встала в воду стопой широкой горделивая крепость Кулес

      Просияла линия горизонта

      густая зримая неприступная

              СЕ первый гимн.

      И ТОТ кем воистину был я Много веков назад

      В огне ещё зеленящийся Нерукотворный

              вывел пальцем долгие

              линии

         то взметая их вверх отрывисто

         то спуская ниже плавными дугами

              под одной другая

      материки великие и я чуял

      что они пахнут почвой точь-в-точь как разум

              Столько правды было

              что земля за мною пошла покорно

         в потайных местах покраснела

         а в других покрылась мелкой сосновой хвоей

         Чуть ленивее дальше:

              то всхолмья то косогоры

      а порой отдыхая рукой медлительной

              луговины чертил поля

         и внезапно опять каменья дикие и безлесые

      яростными рывками

         На какой-то миг он замер чтобы обдумать

              нечто трудное или совсем высокое:

              Олимп, Тайгет

      «То, что в помощь тебе останется навсегда

      и когда ты умрёшь» так рёк он

         И сквозь камни продевши нити

         поднял глыбу сланца из недр земли

         вкруг по склону широкие закрепил ступени

         На которых расставил сам же

              источники беломраморные

              мельницы ветряные

              крохотные розовые