Провинциальная история. Карина Демина

Я не буду его продавать! Не буду и все… и тебе не позволю!

      – Неблагодарная, – матушка не стала кричать, но укоризненно покачала головой. – После всего, что мы для тебя сделали? Да Коленька в гробу переворачивается, наверное…

      Она всхлипнула, но плакать не стала.

      – Ты… ты не имеешь права. Не имела, – Стася тряхнула головой, понимая, что еще немного и сорвется на крик, а это будет значить, что она, Стася, проиграла.

      Надо успокоиться.

      Надо… просто относиться к матушке, как к капризному клиенту, который ищет повода поскандалить. И тогда…

      – Ты не имела права молчать. Ты должна была сказать, что дом принадлежит мне…

      …а документы оформлены. И тоже странно, ведь Стася не вступала в права наследства. Но документы оформлены и… давно? Да. Дядя Коля? Пожалуй, матушка бы не упустила случая перевести дом на себя, а он не стал бы. Надо будет съездить на могилку, посадить цветы или что там еще принято на кладбищах делать? И к бабушке наведаться. И как вышло, что она, Стася, взяла и забыла о родных людях?

      Кот заурчал.

      Он подобрался к Стасе, ткнувшись лбом в колени, и голос его раскатистый разнесся по квартире, наполняя ее.

      – Боже, какая громкая тварь! – матушка подняла руку к вискам. – Анастасия, ты совершаешь ошибку.

      – Возможно.

      Она совершила огромное количество ошибок. Одной больше, одной меньше… но дом она не отдаст. И документы на него тоже.

      – Господи, ну зачем тебе он? – матушка всплеснула руками. – Да еще пару лет и за него вообще не дадут и копейки…

      …большой двор и крапива, которая имела обыкновение прятаться в зарослях малины. Она выползала из—под них, выставляя колючие зеленые лапы, выпускала молоденькие побеги, которые прятались в траве, норовя ужалить. И тогда дед брался за косу.

      Он правил ее долго, старательно, приговаривая, что инструменту уважение надобно не меньше, чем людям.

      – Жить буду, – сказала Стася.

      А матушка лишь вздохнула.

      – Там?

      – Там.

      – Там воды нет. И туалет на улице…

      – Справлюсь.

      Бабушка ведь справлялась, и у Стаси получится. И… и может, она раньше не понимала, насколько ей тяжело в городе, как давит он, как мучит… Почему-то казалось, что матушка станет уговаривать, угрожать, обвинять в неблагодарности. И Стася заранее испугалась, что не выстоит. У нее никогда-то не хватало сил воевать, а потому она мысленно взмолилась.

      Никогда и ни о чем она не просила Бога, и вовсе даже в него не верила, наверное, поэтому и просить-то стыдно. И если не Бога, то мироздание, вселенский разум или что там есть. Она, Стася, ничего другого не желает, кроме как вернуться домой.

      И разве это много?

      Нужно просто, чтобы матушка отступила, чтобы позволила. Это желание ощущалось горячим комом в груди, оно отбирало все силы, не оставляя Стасе ни капли. Пускай. Главное, что матушка вдруг моргнула растерянно, потерла виски. Она поднялась и, окинув Стасю презрительным взглядом, сказала:

      – Как знаешь. Только… ты там так и помрешь, старой девой с котом…

      Права