Однажды в Лопушках. Карина Демина

не иначе.

      – Я тебе все-таки морду набью.

      – Мне-то за что? – Алексашка поднял руку. – Я лишь рассказываю о том, что узнал… случайно.

      Вот в случайность Беломир нисколько не поверил.

      – И… кто она?

      – Штатная ведьма. Может, поэтому папаша ваш и не обрадовался. Ведьмы – они… весьма себе… своенравные. Куда такую в жены? Да после развода… Ипатьевы не простили бы обиды.

      Возможно.

      Все одно… не похоже это на Сашку с его кристальной честностью, с его принципами, которые бесили невероятно, ибо невозможно было уживаться вместе с человеком и его принципами. С… да вообще! Уж если бы случилось Сашке роман заводить, он бы… он…

      Да не завел бы он никогда!

      Ибо клятву давал. Перед алтарем. А клятва – это святое. Но Потемкин тоже врать не будет. С другой стороны, кто поручится, что ему самому правда известна?

      История…

      Мало ли что там на самом деле произошло. Но… своего ребенка Сашка точно бы не бросил. В этом Беломир готов был поклясться.

      – А знаешь, что самое интересное? – во взгляде Алексашки мелькнула радость. – То, что твой дорогой племянничек как раз вот-вот сведет знакомство с… другим твоим племянничком.

      – В смысле?

      – Какой еще тут смысл быть может? В самом прямом, дорогой мой, в самом прямом… ведьма-то та после того, как братец твой её бросил, вернулась на историческую, так сказать, родину, в деревню Лопушки. Слышал?

      Беломир покачал головой.

      – И туда же не так давно отправился твой племянник. Якобы в экспедицию. Исследовать аномалии.

      – Почему «якобы»?

      С племянником Беломир знаком был, скажем так, издалека, но тот произвел впечатление толкового паренька. И наукой, сказывали, увлечен был всерьез, что наверняка злило отца.

      Всенепременно злило.

      И теперь начинало казаться, что дело, быть может, вовсе даже не в науке. Дело в отце. Злило его буквально все.

      – Потому что эти Лопушки от Москвы в трехстах километрах находятся. Какие там могут быть аномалии?

      А вот теперь Алексашка соврал.

      Беломир почувствовал это явно, будто… будто ногтями по стеклу провели. И пришлось приложить усилия, чтобы не скривиться от этого нервного звука.

      И виду не подать, что ложь замечена.

      Надо же…

      – Ладно, – Алексашка поднялся. – Я сказал, чего хотел. А теперь извини, друг, но мне пора. Буду рад, если у тебя все получится.

      А что именно должно получиться, так и не сказал. Потемкин – хитрый лис. Но в эти самые Лопушки надо будет заглянуть. Всенепременно. Что-то неладно там, если Потемкин врет.

      Надо же… все-таки врет, несмотря на все свои уверения в правдивости.

      Сказать кому… а кому? Некому. Друзей у Беломира никогда не было, приятели… после скандала делают вид, будто вовсе никогда-то знакомы не были.

      Ну их…

      А в Лопушки он съездит. Просто затем… затем, чтобы убедиться: ошибся Потемкин. Никогда бы Сашка не бросил своего сына. Или дочь. Дочь тоже не бросил бы.

      Беломир потер руками.

      Огляделся.

      Хмыкнул,