Закаспийский край в составе Российской империи (историко-правовое исследование). Илья Исакович Аминов

руководства среднеазиатской политикой напрямую из Петербурга[184]. Организация такой деятельности со стороны российской военной администрации в Закаспии особенно ярко проявится во втором, «кавказском периоде» налаживания российско-туркменских отношений.

      Следует отметить, что отдаленность Мангышлака от ведения властей Оренбургского генерал-губернаторства, способствовала сохранению на полуострове прежней, «родовой» или так называемой дистаночной системы управления. Во главе образованных в 1866–1867 гг. двух верхней и нижней дистанций стояли преданные Российской империи казахские султаны и бии[185]. Дистанции делились на аулы, возглавляемые выборными старшинами.

      Начальники дистанций, а также аульные старшины собирали подати, разбирали мелкие судебные дела, надзирали за поведением населения. Но поскольку дистанции создавались без учета родового деления, это вело к ослаблению управления по родам.

      По изданному 21 октября 1868 г. «Временному положению об управлении в степных областях Оренбургского и Западно-Сибирского генерал-губернаторств»[186], полуостров Мангышлак выделился в отдельное Мангышлакское приставство в составе Уральской области Оренбургского генерал-губернаторства[187]. Вся же сеть местного управления была последовательно подчинена приставу в лице военного чиновника. Это стало новым шагом по устранению прежней местной аристократии от власти, ослаблению в жизни местного населения родовых начал и фактическому слиянию Мангышлака с прочими частями России.

      Поскольку на территории Мангышлакского приставства проживало значительно больше казахов-адаевцев, нежели прибрежных туркмен, это приставство стало делиться на три казахские (Мангышлакскую, Бузачинскую, Усть-Уртскую) и отдельную Туркменскую волости. Через определенное время в связи с естественным приростом населения, Мангышлакская волость стала делиться на Мангышлакскую и Тюб-Караганскую, а Бузачинская – на 1-ую Бузачинскую и 2-ую Бузачинскую. Распределение жителей по упомянутым административным единицам было неравномерным. В каждой из них насчитывалось от 1100 до 1600 кибиток, а во 2-ой Бузачинской – до 2000[188]. Территория каждой волости определялась естественными границами. На управителей этих волостей возлагались полицейско-административные функции, как и в других областях Оренбургского и Туркестанского генерал-губернаторств.

      Коренное население Мангышлакского приставства занималось в основном скотоводством и вело кочевой образ жизни. Однако, наряду с административным центром Фортом-Александровским, здесь еще в 1849 г. государственными крестьянами из Саратовской губернии и казаками Оренбургского войска было основано рыбацкое поселение Николаевское. Именно эти переселенцы положили начало рыбохозяйственному и торговому освоению западных территорий края[189].

      После того как в конце 1869 г. кавказскими войсками под командованием

184

См.: Инструкция Александра II М. Д. Скобелеву от 15 марта 1880 г. // Гродеков Н. И. Война в Туркмении. Т. 1. Прил. 9. С. 63–68.

185

История Казахской ССР. Алма-Ата, 1957. Т. 1. С. 398.

186

Именной, данный Сенату, распубликованный 4 ноября «О преобразовании управления киргизскими степями Оренбургского и Сибирского ведомств и Уральским и Сибирским казачьими войсками». 21 окт. 1868 г. // ПСЗРИ – 2-е. Т. 43. Ч. 2. СПб., 1876. № 46380. С. 364–365.

187

История Казахской ССР. Алма-Ата, 1957. Т. 1. С. 385–386.

188

Турсунова М. С. Казахи Мангышлака во второй половине ХIХ века. Алма-Ата, 1978. С. 121.

189

Федоров К. М. Закаспийская область. Издание К. М. Федорова. Ашхабад, 1901. С. 180–181.