Моё-твоё сердце. Эллисон Майклс

забинтована. Я ударилась головой?

      – Скорее всего. Твой врач сказал, у тебя черепно-мозговая травма.

      – А с тобой что?

      – Толком не знаю. Вроде как сломана нога и что-то с грудиной. Я прослушала всё, что говорила доктор. – Тедди нервно хохотнула. – Когда я пришла в себя, то тоже не могла поверить в происходящее. Доктор рассказывала маме о моём состоянии, а я бегала по палате и пыталась дозваться их. А потом произошло всё в точности, как с тобой. Мониторы выжили из ума и не восстановили показатели, пока я не успокоилась. Моя мама и доктор пережили настоящий ужас за это время, но так и не поняли, что я рядом. Что я срываю глотку, чтобы их дозваться.

      – И как?

      Тедди выдержала паузу, которая заставила моё сердце ёкнуть. Монитор прорисовал чуть более резкий зигзаг, на что мои родители тут же забеспокоились, но всё снова пришло в норму.

      – Нас никто не слышит, Хейли. – Тихо ответила Тедди, вытянула руку, чтобы коснуться меня, но тут же опустила. Вот куда мы приехали. Теперь еле можем даже коснуться друг друга. То объятье было крайней степенью, вынужденной мерой. Но теперь мы возвращались к тихой ненависти. – Не слышит, не видит, не знает, что мы здесь. Для них мы лежим без сознания и боремся за жизнь.

      Я смогла наконец отвести взгляд от себя самой и посмотреть на родителей. Мама бледна как сама смерть. Как белая простыня, укутавшая мои ноги, или как эти невзрачные стены. Никогда не видела её такой, даже когда у Дэнни случился самый страшный приступ, а под рукой не оказалось ингалятора.

      Она так и не притронулась к кофе. Она ведь любила хороший – кенийскую арабику свежего помола, с ложечкой сливок и щепоткой корицы. А если грустила, то с каплей шоколадного ликёра. Мама была гурманом, но не привередой, и отказывалась пить больничное варево не из-за капризов, а из-за того, что ей сложно было сделать глоток. Она не сводила глаз с меня. Той меня, что не могла ей ничем ответить.

      Папа же что-то искал в телефоне. Хотя, скорее всего, переписывался с кем-то по работе, решал важные вопросы и был одной ногой в мире больших финансов. Я его не винила. Отец – настоящий мужчина и кормилец семьи, без которого «Ллойд Кэпитал» и его начальник Дерек Гордон просто пойдут ко дну. Как и все Морганы.

      – То есть мы – призраки? – Продолжала расспрашивать я, будто у Тедди были ответы на все вопросы. Впрочем, она всегда была умнее меня.

      – Призраки – души умерших. Мы с тобой пока живы.

      – Значит, мы зависли где-то между? Как в фильмах?

      От самой этой мысли становилось дурно. Ну не смешно ли? Я вышла погулять из своего тела. Невидимый сгусток энергии, чувств и мыслей, но я всё ещё могла испытывать тошноту, душевную боль, страх.

      – Я знаю не больше твоего. – Мягко сказала Тедди, боясь напугать меня ещё больше. – Но думаю, что так и есть.

      – Но как нам попасть… обратно? Как вернуться в свои тела?

      – Хотела бы я знать! – Тедди начинала раздражаться. – Мы попали в серьёзную передрягу, Хейли.

      – Я не хочу умирать… Не хочу навечно застрять вот так…

      – А