А вы моим повторам не удивляйтесь. И не сердитесь. Мои повторы – не просто так. Концепция и тропа… Молчу. Будучи по склонности человеком державным, больше молчу. Державе пустая болтовня вредит. Вот вам теперь кажется, что я болтаю без умолку, но это иллюзия. На самом деле – молчу. Да я уж вам докладывал. Да вы и сами убедитесь, когда поймете, что при всех моих речах, без сомнения, полезных и поучительных, главный смысл остается сокрытым. Примите мою речь как мелодию, не более того. Но слушайте не отвлекаясь. Цельные люди в большинстве таким-то образом и спасаются. Еще поют в трудную минуту. Под нос себе мурлычут или, напротив, заливаются соловьями… Иногда говорить, конечно, приходится. Дабы выжить. Милостыню, предположим, можно молча просить, руку протянув, но лучше какую-нибудь печальную историю представить. Можно в такой ситуации и пение продолжить: перейти, скажем, на романс, ибо от сиротских песен все уже устали. Но это опасно. Когда ни слуха, ни голоса нет, могут побить. А при исполнении жалостливых песен всякая неприглядность приветствуется. Сочувствие возникает. Порой у прохожего даже чувство вины пробуждается. Он и знать не знает, в чем его вина, однако чувствует, ощущает. Этак некоторые одаренные собаки, заслышав гармошку, выть принимаются. Вообще, чувство вины – удивительное, очень русское чувство. Жажда покаяния, все такое… Вам эта наука пока ни к чему. «Веселись, юноша в юности твоей». Так говорил Экклезиаст? Так… Жизнь наша – подобие белки в колесе. Только пятки сверкают. Не мне вам говорить. И не вам меня слушать… Я, когда мысленно и чувственно воспаряю – себя не помню. У свидетелей спрашиваю, воспарил или нет? Фактически воспарил? То есть тело мое над землей поднималось или нет? И вас спрашивать буду, не обессудьте.
– Что отвечают?
– Иногда ничего. Иногда говорят, что подпрыгиваю. И смеются. Думают, что я умалишенный. И вы так думаете. Думайте на здоровье. Мне-то все равно… «Да только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд». Вот ведь что.
Гусь хрустальный
Кулик сказал:
– Слезки на колесиках. Я бы наше время именно такой метафорой наградил. Слезки на колесиках, рюмка на столе. Интересная, наверное, жизнь у поэтов-песенников. Присутствует в них некий привкус слабоумия. Нет?.. Не приходила вам в голову этакая мыслишка?.. «Плывет по океану гусь хрустальный»… Сам сочинил. Нравится?
– Хорошо.
– Есть талант. Пусть небольшенький, но присутствует. Склонность к сочинительству… Как у вас… Быть мне поэтом-песенником в следующей жизни. Если бессмертие окажется утопией… Поэты-песенники хорошо зарабатывают?
– Хорошо, насколько я знаю.
– Во всяком случае, много больше, чем настоящие поэты.
– Похоже на то.
– К океану поеду. Домишко построю, поселюсь… Староват я уже для океана. Уж где родился. Так?
– Наверное.
– Немного страшусь вечной жизни… А это что же за гусь такой хрустальный?
– Город.
– А что
