Килл крик. Скотт Томас

был не его голос. Он был мягче. Нежнее. Однако в нем была заключена невероятная сила.

      Голос принадлежал его дочери, Клэр.

      Его Клэр. Даже в шестнадцать с небольшим лет, по уши в переходном возрасте, она оставалась его якорем. Его надеждой. Смыслом его жизни.

      Когда рука Дэниела остановилась в нескольких дюймах от выключателя, он еще чувствовал, как вибрирует голос, растворяясь в темноте.

      Он был взрослым человеком. Он не собирался спать со светом. Но нельзя же допустить, чтобы эта паршивая жуткая обложка таращилась на него всю ночь.

      Дэниел открыл ящик тумбочки и бросил книгу внутрь, к непременной отельной Библии короля Якова.

      «Странное вышло соседство», – подумалось ему.

      Оставалось надеяться, что старина Яков не даст призракам с обложки безобразничать ночью.

      И вот теперь, в четверть одиннадцатого утра, он созерцал лежащую на полу книгу, которую он точно – совершенно точно! – положил в ящик тумбочки.

      «Да брось, приятель, это тебя память подвела, – сказал он себе. – Поздно было. Ты устал».

      – Ну да, – произнес Дэниел вслух. – Наверное.

      Выкарабкался из постели, осторожно перешагнул через книгу и направился в ванную.

      Оставил книгу лежать на полу, пока не пришло время выезжать.

      Мор стояла на тротуаре, крепко сжимая ручку сумки и уставившись сквозь стекла темных очков на припаркованный в нескольких ярдах кошмар. За ее спиной с шипением отворились автоматические двери, и из них выбежал Дэниел, таща за собой объемистый чемодан. Даже морозным октябрьским утром его раскрасневшееся лицо покрывала испарина.

      Увидев то, что увидела Мор, Дэниел тоже застыл на месте.

      – Мы вот на этом поедем? – спросил он.

      Мор провела языком по передним зубам.

      – Увы, похоже, что да.

      «Твою мать, – подумала она, – мы записались в бродячий цирк».

      Боковая дверь древнего фольксвагеновского микроавтобуса была распахнута, являя взгляду кресла в центре и задней части салона. Кейт – в облегающих брюках и терморубашке с длинными рукавами – прислонилась к бледно-желтому боку машины. Сегодня она была уже без макияжа, на щеках кое-где виднелись следы от акне. Свои темные волосы девушка стянула в незамысловатый хвост на затылке. Камера свисала на ремне с ее плеча. Кейт о чем-то тихо беседовала с Уэйнрайтом, тот нарядился в темно-синие джинсы и черную кожаную куртку поверх белой футболки с треугольным вырезом. Легкий ветер трепал его густую шевелюру, пряди волос то и дело обрамляли оправу тонированных очков-авиаторов.

      Карие глаза Кейт устремились на стоящих на тротуаре писателей. Она приветливо улыбнулась и машинально подняла камеру. Большой палец лег на кнопку «пуск».

      – Утро доброе. – Кейт проворно навела фокус.

      – С добрым утром, – отозвался Дэниел.

      Уэйнрайт повернулся к писателям, лицо его в ярких солнечных лучах выглядело гладким и странно искусственным. Он похлопал ладонью по металлическому