Паранойя. Апокалипсис. Дмитрий Леонидович

поднимется?

      Я кивнул, схожу, мол сейчас.

      Доел, оделся, пошел.

      * * *

      Перед тем как открыть дверь, посмотрел в глазок. Вспомнилось, как вчера неожиданно на меня налетел буйный будущий покойник, испугался – вдруг опять дверь открою, а там…

      Лестничная площадка пустовала.

      Я поцеловал всё еще голую Вику и вышел. За моей спиной громыхнула дверь, щелкнул замок.

      Я остановился перед лифтом, нажал кнопку. Почему-то шума лебедки слышно не было. Я прислушался – из шахты лифта раздавались размеренные звуки. Глухие удары. Кто-то застрял?

      За моей спиной загремел замок соседей. Дверь приоткрылась. В узкую цель выглянула женщина, круглощекая, лет сорока.

      «Это та самая Света, жена соседа, которого мы…» – догадался я.

      – Молодой человек, – негромко позвала она.

      Я повернулся. Я был смущен. Вдруг она догадается, что это мы ее мужа завалили?

      – Молодой человек, вы меня изнасиловать хотите?

      – Что? –впал я в ступор.

      – Вы меня изнасиловать хотите. Я знаю. А я сейчас совсем одна, представляете?

      Пока она говорила, дверь ее квартиры медленно открывалась. Женщина стояла за ней совершенно голой. В одних тапочках.

      – Муж куда-то ушел, некому меня защитить…

      Большие груди лежали на выпирающем животе. Растянутые складки кожи на боках гармонично сочетались с целлюлитом на толстых бедрах. В центре всего этого великолепия чернел лохматыми волосами лобок. Я почувствовал тошноту.

      – Нет, что вы! – замотал я головой.

      – Не обманывайте. Я видела, как вы отводили взгляд, когда мы ехали в лифте. Вы давно хотите меня изнасиловать!

      Мое отрицание застряло в горле. Дверь открылась полностью, и я увидел, что в руке женщины разделочный топорик для мяса. Цельнометаллический, продолговатый такой, тяжелый.

      – Вы не так поняли… – голос у меня вдруг сел, я почти шипел.

      – Я вам не верю, не надейтесь меня обмануть.

      Женщина сделала шаг ко мне. Я, не отводя взгляда от ее безумно спокойных глаз, отодвинулся спиной вперед в сторону лестницы. Она опять шагнула, а я опять отошел. Я боялся сделать резкое движение, я боялся развернуться, чтобы не спровоцировать эту сумасшедшую.

      Тут я вспомнил, что спорить с безумцами нельзя. Даже если они несут полный бред.

      – Вы правильно догадались, но вот прямо сейчас я для вас не опасен. Я совсем недавно изнасиловал другую девушку. А насиловать больше одной девушки в день мне психотерапевт запрещает.

      Я нес какую-то матерую ересь и отступал к лестнице. Она слушала и двигалась за мной.

      Дверь нашей квартиры тихо щелкнула и открылась.

      За спиной безумной тетки появляется Вика.

      Над головой сумасшедшей взлетает и опускается табурет.

      Тетка валится на пол. И топор роняет. Он ужасно громко звенит по кафельной плитке, эхо разносит звук по всем этажам.

      Вместо голой толстухи передо мной оказывается голая Вика. С табуретом в руках и широкой улыбкой на лице.

      – Тебя вообще отпускать из дома нельзя, кобелина. Признавайся,