The Bestелесность. Юлия Мамочева

королей…

      Сквозь века

      Остановиться? А сами где взяли бы силы вы?

      Остепениться? О, соло – иная степь!

      Я хочу выплясать словом все эти символы:

      Весь этот космос растёт из моих костей!

      Осатанеть? Слишком много света и Бога,

      Бога и света; последний по сути – Бог.

      Только б успеть! Мне бы только испить из рога,

      Не испугать

      просыпающийся

      песок!..

      Снятся песку полосатые всплески странствий,

      Солнце, что плавило сахар его Сахар…

      Сыпься, песоче, – но спи,

      но не просыпайся!..

      Тихо —

      расконденсируйся

      в стихо-

      пар!..

      Пар воспарит, во вселенский вгрызётся хаос;

      В русле столетий

      кости

      станут

      песком.

      Хэй, поколенье-постскриптум:

      я здесь!

      Я каюсь,

      Волны

      времён

      рассекая, к тебе —

      босиком!..

      Певец. Скандинавская баллада

      Воздымалась грудь корабля-дракона,

      Вороной буран хрипотливо ржал.

      Белый скальд с бородой как дубовая крона

      Побережною песней нас в путь провожал.

      И бурлило зелье, глотая небо,

      И гудящий сумрак пучину тряс,

      И бездвижный старец, казалось, немо,

      Осиянный звуком, глядел на нас.

      Ворожил – и взлетали крылами вёсла,

      Чугунел корабельный чешуйчатый борт…

      И мы верили в то, что вернёмся в Осло,

      И мы знали, что битвой прославим фьорд.

      Дом остался вдали, за солёной долиной,

      За простором, который стирает следы;

      Лица стали у нас – обожжённою глиной,

      И оплавило марево наши щиты…

      Иссыхали гортани от южной сини,

      С каждым выдохом – силу сосала соль…

      Погибал дракон посередь пустыни,

      А напившись вдоволь, свистел бы вдоль!

      Взборонил бы ей водяное брюхо,

      Искровил бы кривую, тяжёлую муть…

      Если б Севера только – живого духа —

      Паруса, как жабры, смогли хлебнуть!

      А кругом – врагом наплывает гибель:

      Льёт на палубу солнце свой жёлтый жир;

      Судно чёрных людей, повелитель рыбий,

      Косоглазою смертью спешит на пир…

      Храбрецами заморский корабль полнится,

      Чужеземною тучей летит супостат…

      Сыто скалятся недругов смуглые лица,

      Полумесяцы сабель блестят!

      Мы жевали жадно горячий воздух,

      Нас в солёном масле тушила сушь…

      А с родимого брега, сулящего роздых,

      Вся Норвегия скальдом вздымала посох:

      Это старец молился за славу душ.

      Белой птицей скакал – босиком по скалам,

      Завывая, к суровым взывал богам…

      Мы горели, но верили – дело за малым:

      Возвратиться во славе к своим берегам!

      С горизонта,

      как с наковальни ада,

      К полю брани – тени грозою шли…

      Трёхголовою