The Bestелесность. Юлия Мамочева

тебе пантеоном стал.

      Рвут зенитки. Под эти звуки

      Зимний Летний свой сон хранит,

      И промёрзшие чьи-то руки

      Гладят мрамор твоих ланит.

      Кто-то хрипло читает «Отче»,

      Хороня, точно клад – в скале,

      Божество итальянской ночи —

      В подсолённой от слёз земле.

      Но не надо могилы бояться:

      Не пройдёт и десятка лет —

      Из траншеи номер семнадцать

      Выйдешь снова на белый свет,

      И сквозь кружево стройных линий

      Ты победе – живой и сладкой —

      Улыбнёшься – зарёй, богиней

      И расплачешься… ленинградкой.

      Мистическая баллада о небезвозвратно почившем господине Дне и последствиях его успения

I

      Умер день.

      Старый скряга!

      Увы – ни гроша наследства.

      Ни копеечки ломаной, ни ерунды на память.

      Лишь сиротка Луна, за монету сойти надеясь,

      Серебрит отраженьем тоскливым речную наледь.

      Без нелепой агонии, без поминаний былого,

      Но от этого все же не менее безвозвратно.

      Господин скончался!

      Не мучаясь:

      Раз – и готово.

      И сгорел подчистую сразу в печи закатной.

      Облака в океане чернил

      Напрягают жилы,

      Пахнет ветер не то валидолом, не то шампанским…

      Я б цветов поднесла – да нигде не видать могилы.

      Я б оплакала – да не отпето по-христиански.

II

      Ночь – столикая, тьма – красавица!

      В робе траурной – всё забавится!

      Дикой ведьмою носится по миру:

      «Дню конец! – кричит. —

      Помер!

      Помер он!..»

      Звёзды —

      Демонов бледные очи

      Истаращились, изворочались

      Изблестили – да пылью смарагдовой —

      Тьму холодную,

      Непроглядную.

      И ни зги-то не видимо в темени,

      Кроме плясок бесовского племени…

      Вот слышны леденящие вздохи…

      И промёрзшая плавится улица:

      Ишь хохочут как!

      Ишь беснуются —

      Сатанинские скоморохи!..

III

      Скачет чёрт безобразного вида:

      Панихида дню!

      Панихида!

      Ведьма вырвала посох мороза:

      Вот вам чёрная

      Лакримоза!

      Филин ухает – эхо глухо,

      Темень кашляет, как старуха.

      И то вблизь, то наверх, то прочь

      искры скопом швыряет ночь.

      Точно тесто, беду замесила…

      Эх, гуляет нечистая сила!..

IV

      Снег. Гам. Смерть. Сон.

      В бело-голом поле – трон.

      Чернокаменный.

      Искры бьют со всех сторон:

      Пышет жаром страшным он,

      Точно пламенный.

      Но не свет владеет им,

      Огневым и ледяным, —

      Адский дым!..

      Нечисть носится вокруг —

      Вниз и вверх, за другом друг,

      В землю клонятся.

      Вереницы тёмных слуг

      Частоколом тёмных рук

      Рвут