Пленница желаний. Сделка с джинном. Анна Сергеевна Платунова

мурашками.

      – Зачем?

      – Считай, что это моя прихоть. Вы так долго испытывали на нас свою власть. Настал мой черед.

      – Хочешь подчинять меня? Владеть мной? – выдохнула я, содрогаясь от страшных предчувствий.

      Джинн кивнул.

      Решусь ли я на такую сделку? Решусь! Я готова пройти через огонь, лишь бы вернуть родителей и любимого брата.

      – Я согласна! Все?

      – Нет, не все. Когда я выполню свою часть сделки, ты даруешь мне забвение.

      – С огромным удовольствием! – ядовито процедила я. – Теперь все?

      – Теперь все, – с не меньшей язвительностью в голосе ответил он. – Почти. Ты знаешь, что нужно сделать.

      Со скрежетом повернулся ключ в замке, дверь отворилась. В тесную камеру зашли два кряжистых тюремщика, без лишних слов подхватили меня под оба локтя, приподняв в воздух, так что ноги оторвались от земли, и потащили вон.

      На джинна они не обратили ни малейшего внимания, наверное, я права: его вижу только я.

      – Эй! – заорала я, оглядываясь на негодяя, который и не пытался мне помочь, просто шел следом. – Спаси!

      – А ну молчать! – рявкнул тюремщик. – Не рыпайся, самой же легче будет!

      Верно, у них тут все годами отработано: смертника без лишних разговоров – а чего с ними беседы вести? – хватали под белы рученьки и волокли на казнь.

      Я вертела головой, оглядываясь на джинна, и в конце концов схлопотала подзатыльник, от которого зашумело в ушах, а желание вертеться повыветрилось.

      Но как же так? Ведь мы заключили сделку!

      *** 13 ***

      Меня вытащили в тесный двор тюрьмы, окруженный неприветливыми высокими стенами. Прямо здесь была оборудована виселица для мелких сошек вроде меня. Показательные казни на площади устраивали матерым преступникам, клятвоотступникам и опасным колдунам, а кому интересны бедные селянки?

      Тюремщики опустили меня на землю, на шершавую, слипшуюся комьями сухую грязь. Один остался рядом, придерживая за шиворот, другой, позевывая, направился к виселице, где под надзором других палачей переминался с ноги на ногу грязный мужичонка. Он был пьян до такой степени, что то и дело норовил присесть на корточки, а то и прилечь. Он благодушно жмурился от яркого солнца и улыбался злобным рожам охранников.

      Мимо меня прошла баба с ведром помоев, вылила их в яму у стены. Безразлично покосилась на меня: казней она повидала столько, что они давно перестали трогать ее сердце.

      В дальнем конце площадки мужчины в мундирах городской стражи тренировались с копьями. Все они обращали на меня внимания не больше, чем на деревянный чурбан, стоящий под петлей.

      Неужели вот так и закончится моя жизнь? В этом отвратительном месте! Вонь помоев, грубые хари, безразличные лица и ни травинки, ни листочка – взгляду не за что зацепиться напоследок.

      Я взяла пример с пьяного мужичонки и подняла лицо, подставляя его солнцу. Посмотрела сквозь прищуренные веки вверх, будто со дна колодца. Синее небо, птица бьет крыльями, словно торопится быстрее перелететь это гиблое место… Ничего, скоро я тоже буду свободна!

      Опустила