Энн и ботинок Гудмена. Алисия Кохел

подцепить вилкой кусок ветчины.

      – Эли, мы давно не навещали мою маму. Я довольно занят сейчас для поездок, но, может, ты и Энн хотели бы поехать вместе? Думаю, Энн удручает мысль проводить все летние дни в Уиллоу-Вэлли, тем более когда все друзья покинули его и путешествуют к морю и в Европе.

      – Честно говоря, я думала отправить только Энн… ты же знаешь отношение твоей семьи ко мне и нашему браку. Даже Энн сегодня с утра об этом упомянула. Почему Аделаида вмешивает в это её? Понижает мой авторитет в глазах моей дочери?

      – Я поговорю с ней об этом при нашей встрече, не беспокойся. Но знаешь, что я думаю… кто на самом деле понижает твой авторитет?

      – Кто же? – удивилась Элеонора.

      – Ты, любовь моя.

      – Я? Джеймс, что ты имеешь в виду?

      – Ну посмотри, ты прямо сегодня утром заявила Энн, что по сравнению с моей матерью ты абсолютно не квалифицирована в вопросах воспитания маленьких леди. Ты отстранила себя от важной части жизни Энн, решив сослать к бабушке, которая не видит в ней всех тех удивительных черт характера, талантов и способностей, которые она унаследовала от нас. Если ты всерьёз решила отправить нашу дочь на перевоспитание, я должен чуть дольше подумать и взвесить все за и против. Но, Эли, разве ты не любишь Энн вот такой? Моментами непоседливой, местами неуклюжей, в другое время тихой и вдумчивой, заливающийся смехом, летающей в облаках, мечтающей о невероятном, словно весь мир у неё на ладони? Я не хочу терять эту Энн, мою Энн. Но знаю, отправь её туда, холодная леди приложит все усилия, чтобы превратить нашу девочку в такую же холодную леди. Ты же в свою очередь сможешь обучить её всем нужным навыкам, не сломав личность.

      Элеонора внимательно выслушала Джеймса, взгляд её потеплел, а плечи обмякли:

      – Ты прав, как всегда прав. Я люблю Энн именно такой. Но боюсь… боюсь, что не смогу дать ей нужного, чтобы заявить о себе в этом обществе. Она словно стихия, такая неподвластная! Она пошла в тебя.

      – В меня?.. – Джеймс рассмеялся. – Значит, во всех её будущих неудачах мы просто обвиним меня, вот и всё. – Он посмотрел игриво на Элеонору, но серьёзность в её взгляде не переменилась. – Неужели тебя так беспокоит её характер? Она вполне очаровательна, а её вздорность можно и простить за хорошее приданное и благородную кровь. Должны же быть от этого хоть какие-то привилегии, – он снова шутил.

      Элеонора вздохнула и покачала головой:

      – Возможно, меня пугает не только это… Ей уже пятнадцать, и со дня на день она может влюбиться.

      Джеймс подавился чаем, но быстро придя в норму, нервно рассмеялся, плавно изгибая правую бровь, и уже со всей серьёзностью в голосе произнёс:

      – Вряд ли так скоро.

      – Важно то, что она должна знать, за кого стоит выходить замуж, а за кого нет.

      – И моя мать научит её этому? Она была против того, чтобы я женился на тебе! Чему она научит Энн? Верно же, она ловко научит её искусству подсчёта чужих денег, глупая моя голова. Энн так невинна в своих рассуждениях, и ты хочешь это забрать, Элеонора? С годами