Сын боярский. Победы фельдъегеря. Юрий Корчевский

освободить надо, чтобы всосалось не всё.

      Алексей кинулся к лошади.

      – А ты куда?

      – Попробую нищего догнать!

      Направление, куда ушла парочка «нищих», Алексей засёк. Пешие, они не могли уйти далеко.

      Алексей сразу пустил лошадь галопом.

      Четверть часа скачки – и впереди показались две фигуры. На стук копыт оба обернулись одновременно.

      Алексей подскакал к ним и в ярости потянул на себя поводья, подняв лошадь на дыбы:

      – Ты что же, собака, делаешь? Так ты на гостеприимство отвечаешь? Мы же тебя не обидели ничем, хлебом-солью делились!

      Преломить хлеб и откушать его считалось неким договором, пактом о ненападении.

      В сердцах Алексей хлестнул старика плетью:

      – Что подсыпал в котёл? Говори, не то на месте порешу!

      Бить старика плетью было неуместно, зазорно. Но нищий вёл себя подло, как враг, а врага жалеть нельзя.

      – Напраслину возводишь на меня, воин. Ни сном, ни духом не ведаю я, в чём ты меня упрекаешь! Не виноват я!

      А сам голову вниз опустил.

      – Ну-ка, дай свою суму…

      Алексей наклонился, сорвал с плеча старика суму и открыл её. Там лежала сухая лепёшка, ложка, деревянная расчёска. А это что? Круглая из дерева шкатулка размером с небольшой кулак. Алексей поднял крышку: ёмкость была наполовину заполнена сероватым порошком.

      Кровь вскипела в жилах Алексея. Отравитель! Ох, зря он не обыскал нищих! Но никто – даже сам Кошкин – ничего не заподозрили, а вот теперь приходится расхлёбывать.

      – Что это? – Он поднёс раскрытую шкатулку к лицу старика. – Порошок сон навевает или жизни лишает?

      Парочка неожиданно бросилась бежать – старик в одну сторону, подросток – в другую. И бежал нищий быстро, ловко огибая камни и кочки, попадающиеся ему на пути. Никакой он не слепой!

      Алексей пустил коня в галоп, в две минуты догнал старика – он главный! – и рубанул саблей по плечу. Тут же развернул коня и бросился за подростком. Однако тот забежал за дерево, избежав сабельного удара, и уже оттуда метнул в Алексея нож, которым допрежь резал деревяшки.

      Алексей едва успел уклониться, и лезвие ножа скользнуло по шлёму. Такой же враг, как и старик!

      Алексей спрыгнул с коня и увидел, как подросток из своих отрепьев выхватил кистень – в умелых руках оружие грозное. В незащищённое место угодит – кости раздробит. А если по шлёму – так железо промнёт, оглушит.

      Непростые нищие оказались. С виду безоружны, а на деле за себя постоять могут. Допросить бы его, да с пристрастием – на кого работают и зачем воинов отравить хотели. Ведь не из-за прихотей своих, цель какую-то имели.

      Подросток смотрел злобно, сжимая в руке грузик кистеня и, по-видимому, выгадывая удобный момент.

      Алексей сделал ложный выпад, и подросток купился, выбросил тяжёлый шар. Только воин был готов к этому, уклонился влево и взмахнул саблей.

      Парнишка закричал от боли, из обрубка руки, пульсируя, струёй била кровь.

      Алексей схватил его руку и передавил пальцами артерию. Кровь идти