Сын боярский. Победы фельдъегеря. Юрий Корчевский

а воины. Только если он отступит, в Рязань поскачет, спросит его князь: «Где же ты был, почему один в живых остался, где раны твои?» И что он сможет ему на это ответить? Что жизнь свою пожалел, что поступил разумно, поскольку силы были заведомо неравны? Тьфу, даже думать противно! К тому же эта троица – явно лазутчики или дозорные чужого войска. А само войско – в полудне пути.

      На крымских татар чужаки не были похожи, хотя явно степняки: глаза раскосые, лица скуластые, кожа белая. Ногайцы? А впрочем, какая разница? Они на русскую землю пришли, товарищей его боевых живота лишили – убить их надо. Отомстить!

      В душе зародилась злоба. Страшновато одному против троих, да выбор невелик. Как это там говаривали? Делай что должно, и будь что будет?

      Алексей набрал воздуха в лёгкие, вогнал нож в ножны, обнажил саблю и шагнул вперёд – как со скалы в воду прыгнул. Нет назад возврата.

      Чужаки узрели его сразу, как только он из-за деревьев вышел.

      – Ай, урус! Помирать пришёл! Ты бы железо с себя снял, к чему тебе вериги?

      Старший стоял, широко расставив ноги, и презрительно улыбался. А двое его соплеменников не спеша стали обходить Алексея с обеих сторон. Они куражились, показывая своё превосходство, поизгаляться перед сечей хотели.

      Не сводя глаз с врагов, Алексей как-то механически дотронулся до своего камня, висевшего на шее в кожаном мешочке. И вдруг рядом ним, неизвестно откуда, появился воин – точная копия его, Алексея. Только не из плоти, поскольку полупрозрачным был. На Руси таких созданий волхвы вызывать умели, «мороками» их называли.

      Кинулся морок на главаря, саблей взмахнул. Ногаец отшатнулся и саблю вскинул, защищаясь.

      Андрей же, не мешкая, на воина справа от себя ринулся. Упав на землю, он перекатился и в перекате ударил степняка саблей по ногам. Сильно полоснул, одну ногу ниже колена напрочь отсёк, вторую поранил.

      Вскочив, кинулся на воина слева – тот уже сам кинулся ему навстречу, размахивая саблей. Схлестнулись.

      Алексею сразу пришлось туго. Степняк имел преимущество в виде щита – круглого, небольшого. Алексей же свой щит оставил притороченным к седлу лошади – не ожидал, что он нужен будет. И теперь ему приходилось работать телом – прыгать, уворачиваться, пригибаться. Удары Алексея степняк принимал на щит, а вот удары чужака приходилось отбивать саблей.

      Обычная тактика боя в пешем строю простая: принял удар сабли или меча на щит – ударил холодным оружием сам. Алексею же приходилось и принимать удары на саблю, и нападать.

      Степняк полыхал злобой из узких глаз, на губах играла презрительная улыбка. Он был опытным воином и думал, что уруса без щита завалит быстро.

      Алексею же приходилось поглядывать направо, на старшего. А там творилось нечто невообразимое, доселе невиданное. Он бы и поглядел, кабы степняк не наседал. Да сзади хрипит и стонет ещё один враг, которого он ранил, – отвлекает.

      Алексей выбрал единственный вариант – разбить врагу щит. У степняка он по краю железом не окован.

      Он наносил и наносил по щиту удары саблей сверху, от щита