Стихотворения и поэмы для 11 класса. Владимир Высоцкий

может никуда свернуть.

      Я в ней – строка, она – страница.

      И мой, и надо мною ход —

      всё это к Паршину стремится,

      потом за Паршино зайдёт.

      И даже если оплошаю,

      она простит, в ней гнева нет.

      В ночи хожу и вопрошаю,

      а утром приношу ответ.

      Рассудит алое-иссиня,

      зачем я озирала тьму:

      то ль плохо небо я спросила,

      то ль мне ответ не по уму.

      Быть может, выпадет мне милость:

      равнины прояснится вид

      и всё, чему в ночи молилась,

      усталый лоб благословит.

      Посвящение

      Всё этот голос, этот голос странный.

      Сама не знаю: праведен ли трюк —

      так управлять трудолюбивой раной

      (она не любит втайне этот труд),

      и видеть бледность девочки румяной,

      и брать из рук цветы и трепет рук,

      и разбирать их в старомодной ванной, —

      на этот раз ты сетовал, мой друг,

      что, завладев всей данной нам водою,

      плыла сирень купальщицей младою.

      Взойти на сцену – выйти из тетради.

      Но я сирень без памяти люблю,

      тем более – в Санкт-белонощном граде

      и Невского проспекта на углу

      с той улицей, чьё утаю названье:

      в которой я гостинице жила —

      зачем вам знать? Я говорю не с вами,

      а с тем, кого я на углу ждала.

      Ждать на углу? Возможно ли? О, доле

      ждала бы я, но он приходит в срок —

      иначе б линий, важных для ладони,

      истёрся смысл и срок давно истёк.

      Не любит он туманных посвящений,

      и я уступку сделаю молве,

      чтоб следопыту не ходить с ищейкой

      вдоль этих строк, что приведут к Неве.

      Речь – о любви. Какое же герою

      Мне имя дать? Вот наименьший риск:

      Чем нарекать, я попросту не скрою

      (не от него ж скрывать), что он – Борис.

      О, поводырь моей повадки робкой!

      Как больно, что раздвоены мосты.

      В ночи – пусть самой белой и короткой —

      вот я, и вот Нева, а где же ты?

      Глаз, захворав, дичится и боится

      заплакать. Мост – раз – ъ – единён. Прощай.

      На острове Васильевском больница

      сто лет стоит. Её сосед – причал.

      Скажу заране: в байковом наряде

      я приживусь к больничному двору

      и никуда не выйду из тетради,

      которую тебе, мой друг, дарю.

      Взойти на сцену? Что это за вздор?

      В окно смотрю я на больничный двор.

      «Ровно полночь, а ночь пребывает в изгоях…»

      Олегу Грушникову

      Ровно полночь, а ночь пребывает в изгоях.

      Тот пробел, где была, всё собой обволок.

      Этот бледный, как обморок, выдумка-город —

      не изделье Петрово, а бредни болот.

      Да и есть ли он впрямь? Иль для тайного дела

      ускользнул из гранитной своей чешуи?

      Это – бегство души из обузного тела

      вдоль воздетых мостов, вдоль колонн тишины.

      Если