Стихотворения и поэмы для 11 класса. Владимир Высоцкий

кот и я

      идём во двор и там непревзойденно

      свершаем трюк на ярмарке житья.

      Вкривь обходящим лужи и канавы,

      несущим мысль про хлеб и молоко,

      что нам пустей, что смехотворней славы?

      Меж тем она дается нам легко.

      Когда сентябрь, тепло, и воздух хлипок,

      и все бегут с учений и работ,

      нас осыпает золото улыбок

      у станции метро «Аэропорт».

      Заклинание

      Не плачьте обо мне – я проживу

      счастливой нищей, доброй каторжанкой,

      озябшею на севере южанкой,

      чахоточной да злой петербуржанкой

      на малярийном юге проживу.

      Не плачьте обо мне – я проживу

      той хромоножкой, вышедшей на паперть,

      тем пьяницей, поникнувшим на скатерть,

      и этим, что малюет Божью Матерь,

      убогим богомазом проживу.

      Не плачьте обо мне – я проживу

      той грамоте наученной девчонкой,

      которая в грядущести нечёткой

      мои стихи, моей рыжея чёлкой,

      как дура будет знать. Я проживу.

      Не плачьте обо мне – я проживу

      сестры помилосердней милосердной,

      в военной бесшабашности предсмертной,

      да под звездой моею и пресветлой

      уж как-нибудь, а всё ж я проживу.

      Это я…

      Е. Ю. и В. М. Россельс

      Это я – в два часа пополудни

      повитухой добытый трофей.

      Надо мною играют на лютне.

      Мне щекотно от палочек фей.

      Лишь расплыв золотистого цвета

      понимает душа – это я

      в знойный день довоенного лета

      озираю красу бытия.

      «Буря мглою…» и баюшки-баю,

      я повадилась жить, но, увы, —

      это я от войны погибаю

      под угрюмым присмотром Уфы.

      Как белеют зима и больница!

      Замечаю, что не умерла.

      В облаках неразборчивы лица

      тех, кто умерли вместо меня.

      С непригожим голубеньким ликом,

      еле выпростав тело из мук,

      это я в предвкушенье великом

      слышу нечто, что меньше, чем звук.

      Лишь потом оценю я привычку

      слушать вечную, точно прибой,

      безымянных вещей перекличку

      с именующей вещи душой.

      Это я – мой наряд фиолетов,

      я надменна, юна и толста,

      но к предсмертной улыбке поэтов

      я уже приучила уста.

      Словно дрожь между сердцем и сердцем,

      есть меж словом и словом игра.

      Дело лишь за бесхитростным средством

      обвести её вязью пера.

      – Быть словам женихом и невестой! —

      это я говорю и смеюсь.

      Как священник в глуши деревенской,

      я венчаю их тайный союз.

      Вот зачем мимолетные феи

      осыпали свой шелест и смех.

      Лбом и певческим выгибом шеи,

      о, как я не похожа на всех.

      Я люблю эту мету несходства,

      и, за дальней добычей спеша,

      юной гончей мой почерк несётся,

      вот настиг – и озябла