А. В. Жвалевский. Сборник. Андрей Жвалевский

добровольцем в действующую армию.

      Маша только тихо плакала.

      – Прости, жена, – сказал Сергей Иванович на прощание, – никудышный из меня Дед Мороз. А там, на фронте, я смогу хоть чуть-чуть приблизить окончание этой глупой войны.

      Маша вытирала слёзы. Она понимала, что война закончится в свой срок – пойдёт её муж воевать или нет. Однако не говорила ничего, только шептала про себя: «Уцелей, мой хороший! Обязательно уцелей!»

      Морозов обнял Машу и сказал:

      – Непременно уцелею. Обещаю. Даже если это будет последнее желание, которое выполнит твой Дед Мороз.

      25 декабря 1916 года

      Из истории

      1916 год стал третьим годом большой войны. Войны, которая измучила всех: солдат, офицеров, крестьян, помещиков. Всем очень хотелось вернуться к нормальной мирной жизни.

      Вернее, почти всем. Самые главные – цари, кайзеры, премьер-министры – не собирались останавливать бойню. Почему? Это отдельный сложный вопрос, не будем сейчас в нём разбираться.

      Просто представьте себе страну, которая вся покрыта ранами, сильно разрушена, утыкана свежими крестами на могилах. Представили? Вот такой и была Россия на рубеже 1916 и 1917 годов.

      Поручик Морозов сменился с дежурства и забился в самое тёплое место на бронепоезде – в кабину машиниста. Поезд постоянно держали под парами, поэтому тут было и тепло, и кипяток, и приятный собеседник – машинист Пахомов.

      Правда, в тот вечер Морозов говорливого Пахомова не застал – у топки дежурил худенький мальчишка в тужурке. При входе поручика он вскочил и стал смирно.

      – Ты чего? – удивился Сергей Иванович. – Не на параде, чай. Кстати, чайком угостишь?

      Мальчишка принялся суетливо орудовать чайником, бросая на Морозова восхищённые взгляды.

      Сергей Иванович решил не обращать внимания на странного юнца, сел у печки, расстегнул шинель, сбросил перчатки, протянул к теплу онемевшие пальцы.

      – Скажите, – наконец осмелился подать голос мальчишка, протягивая кружку с кипятком, – а чтобы Георгия получить, какой подвиг надо совершить?

      «Вот он чего, – Морозов непроизвольно бросил взгляд на Георгиевский крест на своей груди, – в героя поиграть захотелось».

      – Кому как, – сказал Сергей Иванович, – я просто паровоз чисто надраил перед приездом его величества.

      «…а вместо его величества, – прибавил он мысленно, – прилетел германский аэроплан и сбросил пару бомб. Так что пришлось из соседнего санитарного раненых в парадной шинели таскать».

      Мальчик посмотрел разочарованно, но зато хоть разговорился. Выяснилось, что он выпускник реального училища, на фронт пошёл добровольцем.

      – Я год в метрике исправил, чтобы взяли! – сказал мальчишка и задрал нос.

      – Ты никак гордишься этим? – усмехнулся Морозов. – И дурак. Глупостью гордятся только дураки.

      – Ничего не дурак, – надулся мальчик, – на войне настоящая жизнь!

      – На войне – настоящая смерть. А жизнь… она