Кот, консьержка и другие уважаемые люди. Диляра Тасбулатова

Только ты напрасно про то, что я типо недавно начал. Я, как и Отар, с детства натренированный. Отар врет все. Всем врет: клевещет на меня. Он коварный вообще…

      Художнэк

      Еще я брала интервью (заставили, упросили, да и деньги нужны) у Церетели.

      Долго я отказывалась (зная, что с ним невозможно разговаривать), но таки уговорили.

      Пришла к нему в этот, как его, центр искусств.

      Одновременно со мной приперлись студенты киношколы Михалкова, которым он давал мастер-класс.

      Мастер-класс был такой:

      – Я (говорил Церетели) – художнэк. И вы будэте, если будэте стараться, как я, художныками. Щас я вам покажу, что такое быть художныком.

      С этими словами Церетели подошел к натянутому заранее полотну и нарисовал огромного крестьянина в два человеческих роста. Типо вывески на трактире – такой стиль.

      Я не поняла, в чем состоит мастер-класс. Наблюдать, как он рисует крестьянина? (Церетели справился за полчаса: видно было, что он набазурился рисовать этих крестьян сотнями.)

      Тут я подошла к нему и говорю:

      – С вами договаривались об интервью, ведь так?

      Он, не отрываясь от полотна своего, говорит:

      – Спрашивай! Только быстрее!

      Я его спросила что-то типо того, кем он вдохновлялся в юности, какой школой художественной и пр., а он вдруг говорит:

      – Надо чэловэком быть, понимашь! А школу я пропускал всегда!

      Мы были с молодым фотографом, тот хихихал и рожи мне строил из-за спины Церетели.

      Мне еще книгу тяжеленную всучили – какой-то его клеврет писал, там он, этот клеврет, журналист какой-то, тоже отирался как обслуга.

      Я заглянула в книгу: там написано, что герой – великий, а все остальные – козлы, интриганы и проч. Сплетни какие-то, описания судов, которые выиграл герой этой биографии у всяких нехороших людей, которые ему завидуют, интригуют и проч.

      Ну, я покурила на скамеечке около метро и книгу эту там оставила.

      Какой-то алкаш говорит:

      – Твоя книга?

      – Берите (говорю).

      Алкаш говорит:

      – А мне она на фиг? Щас на бутылку даже не поменяешь. Я вот раньше фарцевал книгами, богатый был.

      (Бывший полуинтеллигент, значит.)

      – И на какой книге (спрашиваю) можно было больше всего навариться?

      – Ха! На Библии, ясный перец!

      Город Химки

* * *

      Живу я в городе Химки (Новокуркино, точнее) и иногда люблю пройтись здесь, послушать, что народ говорит. В Химках не так спешат, как в Москве, и потому можно наткнуться на интереснейшие разговоры.

      Ноги-атавизм

      …Пошла я намедни в Химкинский пенсфонд – очередные льготы выбивать маме.

      С паршивой овцы, как говорится…

      А там сидит перед окошком интеллигентная пожилая дама.

      Дама говорит:

      – В этом месяце 500 рэ не пришли на карточку. Что-то случилось?

      – Так вы ж не подтвердили, что сын у вас – инвалид! (ответила ей служащая пенсфонда).

      Дама говорит (она робкая и интеллигентная, не то что я):

      – Вы же уже 10 лет нам