Вечный порт с именем Юность. Владимир Казаков

крикнул он Маркину и, стащив с головы мокрый шлем, вдруг шмякнул его вместе с очками о землю: – Дают дерьмо! Ведь приказано лучшие самолеты отрядить! А этот? Пустой идет на предельной температуре воды! Как же он потянет набитый по горло планер? Через полсотни верст мотор перегреется, и летчик бросит планериста! Пусть забирают свое барахло и возят на нем арбузы с бахчи!

      – Спокойно, капитан.

      – Вот именно! – с трудом разжимая пересохшие губы, сказал подошедший Стариков. – Без эмоций и грубостей. Напоминаю еще раз: запасных машин нет!

      – Тогда только пять самолетов пойдут в рейс.

      Сизое лицо Старикова словно окаменело. Он смотрел на ставшего для него прозрачным Буркова. И голос капитана доносился будто из-за плотной ширмы:

      – Я этот самолет из группы исключаю, товарищ полковник.

      Нереальный голос. Не могли быть эти слова сказаны ему, представителю Центрального штаба, капитаном.

      – Вы? Вы исключаете! Не-ет! Об этом подумает другой, а вас я накажу! Кто позволил срывать задание!

      Бурков как-то неловко затоптался на месте, поднял шлем с земли, начал его обтирать рукавом куртки.

      – Другой, о котором вы сказали, товарищ полковник, тоже не минует наказания. Зная о неисправности самолета, он поднимет аэросцепку в воздух и потеряет ее далеко от цели. Это будет уже преднамеренное и преступное действие…

      – Зачем приказали размотать тросы с барабанов?

      – Проходя мимо, увидел на одном несколько лопнувших ниток.

      – Их больше сотни в пучке!

      – По инструкции не положено, товарищ полковник.

      Стариков неприязненно смотрел в усталые глаза капитана. Пристально смотрел, желая понять, кто же перед ним стоит. Капитан выдержал взгляд. Тогда Стариков резко повернулся и пошел со стоянки, медленно переставляя ноги в забрызганных грязью высоких сапогах.

      Комиссар Маркин что-то хотел сказать Буркову, но только махнул рукой и двинулся за полковником. Бурков остановил его:

      – Вадим Ильич!

      – Ну?

      – Прикажите обмундировать ребят в новое… ведь в первый бой, как на праздник! – И уже вслед Маркину: – Сапоги, сапоги не забудьте, в обмоточках туда лететь нельзя!

      Догнал и, пристроившись к Старикову, Маркин зашагал с ним в ногу.

      – Боюсь даже говорить с Москвой, комиссар.

      – Давайте я, от своего имени?

      – Ну, это брось, Вадим Ильич!.. Сколько твой Бурков в капитанском звании ходит?

      – Кажется, в сороковом получил.

      – Ты вот что… выделяй-ка вместо полудохлого Р-пятого свою машину. Формальности утрясу потом… Как только приедет начальник школы из командировки, пишите на Буркова аттестацию. По возвращении «майором» порадуете.

      С фронтового аэродрома

      Небо капитан Бурков обжил давно. Он изучил его повадки еще до войны, работая инструктором в летном училище.

      В июне сорок первого штурмовал на истребителе И-16, «ишачке», колонны войск вермахта.. Прикрывал тяжелые тихоходные