Зигзаги судеб и времён (Из записок старого опера). Александр Крупцов

пристукивал своей клюкой об пол и притопывал ногой в такт песни. Окончив петь, дед закашлялся, а затем привстал из-за стола, опершись левой рукой на свою клюку, и, вытянув правую руку с сжатым кулаком, в котором ему явно чудилась твёрдая рукоять его боевой шашки с туго затянутым темляком[96], так же громко, по-петушиному, скомандовал:

      – Сотня, шашки вон, вперёд, намётом, лавой, марш, марш!..

      В это время дедуня ощущал себя вахмистром на своём верном донце Воронке в суровом бою далёкой Первой мировой войны.

      Лизавета, тихо сидевшая на приступке у печи, всплеснула руками и воскликнула:

      – Ну исто Аника-воин[97] – ерпыль[98] настояшший!

      Дед Воробей, раззадорившись, уже не крестясь, выпил вторую чарку со словами:

      – Спаси нас, Боже, от бешеной воши!

      Было заметно, что он захмелел. Молчаливая Елизавета, что-то ворча себе под нос, тайком убрала чекушку с остатками водки – да так, что дед этого не заметил.

      Он же, отведав каймака[99] с бурсаком, резво, по-молодецки хлопнул себя ладонями по коленям, расправил усы со словами:

      – Веселы привалы, где казаки запевалы. – И, широко раскинув руки, словно хотел кого-то обнять, запел уже другую казачью песню:

      – Ехал на ярмарку ухарь-купец,

      Ухарь-купец, удалой молодец.

      Вздумал купец лошадей напоить,

      Вздумал деревню гульбой удивить.

      Вышел на улицу весел и пьян,

      В красной рубахе, красив и румян…

      Пел дед долго, с удовольствием, затем закашлялся и замолчал. Я, опасаясь, что он вновь «бросится в бой», спросил его:

      – Дедуня, бабушка Екатерина сказала мне, что наших дедов называли постными казаками. Расскажи, почему у них было такое прозвище?

      Он, скорее всего, по привычке, приложив ладонь к уху, переспросил:

      – Ась?

      После очередного приступа сухого кашля, долго разглаживая свою прокуренную жёлто-белую бороду, дед начал:

      – Мы-то – низовские рожаки[100]. А батюшка белый ампиратор Николай Первой нас всем гуртом с Дона родимого направил на Терек, а уж опосля мы перешли в Сибирское казачье войско на Горькую линию. А прозвишша наши были всегда – «постные», потому што казаки нашего роду – худые, как борзые куцые кобели, и смуглявенькие. А ешо раньше прозывали нас «греками», потому как в корню нашем есть и греково семя.

      Дед Воробей, похлебав лапши, откусив пышный бурсак, долго жевал его. После этого, опустив голову, замолчал, словно в своих мыслях погрузился в далёкие времена. Затем, убирая прилипшую к бороде лапшу, продолжил свой рассказ:

      – Вот, Лександра, токо мы обжились на новом месте в станице Нижнебурлукской на Горькой линии, отстроили куреня, нарожали деток, вокат[101] началась ампирилистическая война с ан-чихристами. Так мы все, постные казаки, и оказались на фронте.

      А пред этим казаков со всех станиц нашего уезда собрали в Кокчетавской станице. Красотишша там – вокруг площади густой лес и река Чаглинка. Народишшу тамаки полным-полно. Крики казаков

96

Темляк – шнур, прикреплённый к рукояти холодного оружия, шашки, сабли и т. п.

97

Аника-воин – человек, который хвастается лишь вдалеке от опасности.

98

Ерпыль – человек, который не может усидеть спокойно на месте.

99

Каймак – молочный продукт; обычно густые сливки; густая варёная сметана.

100

Низовские рожаки – уроженцы нижнего Дона.

101

Вокат – как тут; как раз.