Чёрный Яр, 13. Анна Осьмак

его, надо бы ему сейчас появиться на пороге её дома и сделать предложение. Безумие какое-то…

      Она рассеянно остановилась у окна, отхлебнула молоко… По улице двигалась тень. Ну вот, накликала!

      Всмотревшись, Женька опешила и, открыв рот от изумления, проводила движущегося в ярком лунной свете… верблюда. Гордо покачивая, словно гусак, кудлатой головой, нагруженный огромными мешками, он неторопливо и важно переставлял длинные ноги. Под узду его вёл человек в полосатом восточном халате и тюрбане, намотанном вокруг худого бородатого лица. Человек повернул голову и посмотрел прямо на девушку в окне. Растерянно и устало. Потом отвернулся и продолжил путь.

      Печеньки, шурша, сыпались на пол…

      * *

      Сева, улыбнувшись, помахал рукой жене, выплясывающей посреди разгорячённой спиртным и танцами толпы гостей. Она послала ему воздушный поцелуй и с ещё большим энтузиазмом принялась выделывать коленца под залихватский ресторанный «тыгыдыц».

      Что ж, день рождения – грустный праздник. И хороший повод грусть эту слегка сгладить посиделками-поплясалками в кругу скучных родичей и весёлых друзей.

      Пирушка уже находилось в той стадии, когда даже серьёзные мужики, предпочитающие беседы о машинах и футболе в блаженной близости к накрытому столу, оказались втянуты в круг беснующихся танцоров. Они плясали без всякого смущения – так, как могли. И всем было весело – и тем, кто плясал, и тем, кто смотрел.

      Сева смотрел. Приходилось ограничивать себя в веселье и выпивке – завтра на работу. Он сидел за столом и лениво жевал холодец почти в одиночестве. Почти – потому что напротив тоже жевал и не предавался зажигательным пляскам ещё один человек, которого Сева ну никак не ожидал увидеть в числе гостей жены. Весь вечер гость этот взирал на Севу, как влюблённый на предмет воздыханий – отчего бы такое внимание?..

      Видимо, решившись, Кащук обошёл стол и подсел к следователю:

      – ЗдорОво! – неуверенно начал он, стараясь заглянуть собеседнику в лицо.

      – Виделись, – Сева доел холодец и потянулся за тарелочкой с маслинами.

      – Слушай, у тебя жена такая красивая, прям… Класс. Завидую тебе, братан…

      – Чего надо? – недружелюбно осведомился счастливый обладатель завидной жены, сплёвывая косточки в фужер для шампанского.

      Кащук нервно хмыкнул и постучал черенком вилки по столу:

      – Понятно… Ты, значит, тоже считаешь меня, как и дружок твой, этим, как его… убийцей…

      Сева, наконец, посмотрел на собеседника:

      – Ты как оказался за моим столом, убивец?

      – Так я, это… с Танькой, подружкой твоей жены. Мы с ней типа… встречаемся…

      – Типа встречаетесь… Прикольно.

      – Этот следак ваш… – Кащук зло посмотрел в тарелку с недоеденным салатом, – который дело ведёт. Я так понял, он преступника уже назначил. Спит, б, и видит, как меня закрыть! Никуда больше не роет и настоящего убийцу, походу, не ищет. Всё решено? Так, б? И риэлтора этого пропавшего тоже на меня повесит?..

      – Ты,