Концерт «Памяти ангела». Эрик-Эмманюэль Шмитт

сильно сжал кисти ее рук. Она вздрогнула.

      – Вы покаялись перед Господом.

      Он стиснул ее пальцы:

      – Теперь вы должны открыть свои грехи людям.

      Мари отдернула руки и попятилась.

      Габриель принялся настаивать:

      – Вы должны это сделать, Мари! Ради правосудия. Ради семей погибших. Ради истины.

      – Да мне плевать на истину!

      – Нет. Она для вас важна, иначе вы не открыли бы ее мне.

      – Вам! Только вам! Больше никому!

      Мари с ужасом осознала, что священник ничего не понял. Она не служила истине, напротив, она воспользовалась истиной! Истина была нужна, чтобы завлечь и соблазнить священника. И открывалась она вовсе не Богу, а Габриелю, ему и только ему.

      Он покачал головой:

      – Я хочу, чтобы вы сняли грех с души перед людьми. Пойдите и расскажите все судье.

      – Судье? Ни за что! Я годами отстаивала свою позицию! По всему видать, вы не знаете, что такое пережить два судебных процесса и… выиграть, понимаете? Выиграть!

      – Выиграть что, Мари?

      – Честь, мою репутацию.

      – Ложную честь… Ложную репутацию…

      – В таких вещах важно, как выглядишь со стороны.

      – Но вы ведь пожертвовали своей честью и репутацией, открыв мне душу, отягощенную страшной ношей?

      – Вам. Только вам.

      – И Богу.

      – Да…

      – Бог, как и я, принял вас вместе с вашей виной. Он, как и я, продолжает вас любить.

      – Да?

      Он снова прикоснулся к ее рукам и накрыл их своими теплыми, нежными ладонями.

      – Расскажите правду, Мари, расскажите правду всем. Я вам помогу, я вас поддержу. Отныне это моя главная цель. Я живу в Сен-Сорлен только ради вас, ради вашего горя; вы смысл моей жизни, моих молитв, моей веры. Мари, я считаю ваше спасение своей миссией. Я расшевелю вас, я докопаюсь до вашей глубоко христианской сущности. От пламени моей веры возгорится ваша. Вдвоем мы преодолеем все трудности. Вы сделаете это ради меня, ради себя и во имя Господа.

      Священник предстал Мари в новом свете. Миссия? Может, ей послышалось? Он считал ее спасение своей миссией?

      Мари улыбнулась, и Габриель подумал, что убедил ее.

      Это лето было самым счастливым в жизни Мари. Габриель с ней не расставался. Утром он вставал, чтобы ее увидеть, открывал двери церкви, чтобы ее встретить, торопливо ел, чтобы проводить с ней больше времени; он исповедовал ее каждый день, а потом в ризнице или у нее в гостиной подолгу разговаривал с Мари, излучая вдохновение, энергию и пылкое стремление спасти грешницу.

      Мари цинично наслаждалась своими привилегиями. Еще бы! Ведь ей удалось отбить Габриеля у остальных. Победа! Уже вторая победа в ее биографии! И священник мог хоть захлебнуться своими бесконечными улыбками, неопровержимыми аргументами, дружескими жестами и пламенной речью, – она все равно ему не поддастся. Да и зачем, ведь это он уступил.

      В своем блаженстве Мари недооценила блестящий дар убеждения, которым обладал аббат.

      Мари