Марионетка и Ключник. Алон Морх

Этот язык именуют штирским. А ещё языком церкви, хоть он и пришёл с востока, так что я ещё до конца не уверен… Стоит ли нам именовать её варваром или нет. Возможно, отец Хрёдерик сможет пролить больше света, заодно побываете на проповеди. Точно не будет лишним…

      Старейшина поднялся и скрылся в соседней комнате. Затем скрипнула входная дверь.

      – Нужно будет придумать тебе имя, – грустно сказал Хельги. – А то как-то неудобно. Слезай!

      Приказной тон она восприняла в штыки и снова зашипела.

      – Будет тебе…

      Хельги отмахнулся и стал отпирать большой сундук. Перебрав всю женскую одежду, оставшуюся от матери, он вытащил хорошие вещи и аккуратно положил на кровать дочери Сидвид. Уговаривать её не было смысла. За то время, что сын Хведрунга провёл рядом, становился понятен своенравный нрав девушки.

      И действительно, как только он занялся делами, незнакомка слезла с печи и робко подошла к вещам. Стала их осматривать, нюхать и всячески тормошить.

      Вечер оказался скоротечным. Они поели и легли спать. Хотя Хельги ещё долгое время слышал шуршание в соседней комнате.

      ***

      Прошло несколько дней, которые дочь Сидвид снова провела в четырёх стенах. Но это утро было иным. Хельги внял совету старейшины и собирался все же посетить утреннюю проповедь отца Хрёдерика.

      Растормошить девицу оказалось тем ещё испытанием, так что Хельги, предвидя сложности, начал заранее. Требовалось ещё как-то вытащить её из дома.

      – Выходи! – крикнул Хельги.

      Девушка стояла в тени в гаире от порога и явно не собиралась выходить. Хельги испробовал все варианты убеждения и от бессилия протянул руку во тьму. Она на неё долго смотрела, хмурилась, но всё же робко шагнула вперёд. Едва она взяла его за руку, Хельги потянул девушку на себя. Свет ударил ей в лицо и ослепил. Дочь Сидвид хотела вернуться в привычный серый мир. Пыталась разжать руку и убежать, однако держал крепко и притянул к себе, крепко обняв. Девушка металась в его руках, но сын Хведрунга уже запер входную дверь, отрезав путь к отступлению.

      Она вырвалась из его рук и нахмурилась. Тут набежала орава детей, и её лицо заиграло другими красками. Удивление, непонимание, страх. Она вырвалась из вихря и побежала догонять Хельги, который уже вышел за ограду. Он улыбался. Сам сын Хведрунга не догадался их позвать.

      Всю дорогу она озиралась, ожидая подвоха или нападения. И грозно поглядывала в его сторону. Дочь Сидвид, наконец, выкрикнула что-то на штирском, отказываясь дальше идти. Благо, церковь отца Хрёдерика уже виднелась на горизонте. Хельги указал на белое строение с куполом и продолжил путь. Видимость конца дороги придала ей сил. Девица шла с неохотой и всё время поодаль.

      Около храма не оказалось людей. Они опоздали. Проповедь уже началась. Хельги даже расстроился и остановился, опустив руки. А вот девушка напротив приободрилась, услышав знакомые слова. Она, отринув усталость, побежала в гору, оттолкнула сына Хведрунга и ворвалась в окованные двери.

      Она увидела человека в белом, говорящего