Благовест. Антология духовности и патриотизма. Премия им. Архангела Гавриила. Сборник

пришла для Анатолия и Сони неожиданно, не дав даже как-то начать исполнение уже возникавших планов. Перед самой поездкой в военкомат по повестке Анатолий сказал:

      – Жди, я вернусь.

      И такая уверенность была в этих словах, что Соня, знавшая его обязательность, мысленно даже не допускала другого результата. Да, он не будет прятаться за чью-то спину, не побоится пойти на риск, но, раз обещал, обязательно вернётся.

      Именно это и демонстрировал Анатолий, без задержки после Победы и демобилизации рванувший к Сонечке. Мог бы он, конечно, не спешить, потратить время на оценку создавшейся в стране послевоенной обстановки. Рабочих мужских рук в восстанавливавшихся городах критически не хватало, чем и пользовались многие победители. Но Соня ждала, и он не мог затягивать это время.

      В колхозе встретили его с уважением. Две жёлтые тканевые полоски указывали на два ранения, к счастью, не тяжёлых. Предлагали разные должности, включая руководящие. Но преобладание женщин на большинстве работ не позволило ему, здоровому мужику, заниматься руководством, «засунув руки в карманы», как он это оценивал, вместо того чтобы засучив рукава делать то, на что и даны ему необходимые сила и сноровка. А в колхозе работ таких, если пересчитывать, пальцев не хватит загибать.

      Вот и зажили Анатолий с Соней обычной сельской жизнью, не хуже других в хозяйственном отношении. Но было одно существенное отличие: никто никогда не слышал от них о каких-либо разногласиях и спорах по какому-то поводу. Не всем это удаётся, поскольку так жить только по большой любви можно.

      Подправили они дом родителей, ушедших со временем в небытие. Родили сына, спонсировали его высшее образование. В городе он и устроился работать. Женился на симпатичной девушке, и произвели они для Анатолия и Софьи внучку Катюшу. В полном составе и заявились они к родителям перед каким-то праздником. По случаю такой нечастой встречи – застолье со всеми деревенскими разносолами да варёно-тушёно-жареными блюдами. Была у Анатолия одна особенность, которую родственники знали и не надоедали ему со своими «уваженьями»: рюмку свою он наполнять не возражал, но вот, чокнувшись ею, даже губами не прикасался. Видел он раньше, как меняются люди после подобного возлияния, и не хотел таким вот образом даже случайно обидеть свою Сонечку.

      Посидели, поговорили, повспоминали – и тут вдруг Катюша сообщила, что им в школе дали задание ко Дню Победы: найти фронтовика и расспросить о его подвигах:

      – А ты ведь, дедушка, на фронте был. Расскажи, сколько немцев убил.

      Немного озадачился Анатолий таким простым и в то же время сложным для него вопросом. Не любил он вспоминать войну, а тем более рассказывать какие-то подробности. Сразу же по приезде в деревню после демобилизации многие пытались расспросить его, но не в его характере было хоть чем-то превозносить себя. Вот и отделывался он ничего не значащими фразами. Он ведь и тогда, после встречи в городе с мускулистым лидером, никому не рассказал, что сказал ему, чтобы предотвратить конфликт.