Измена. Горячий лед. Диана Ярук

и твёрдый рот. А ещё широкие плечи, накаченные руки и очень мощные ноги. Он опять в шортах, будто здесь, под ареной, не пятнадцать градусов от силы.

      – Нравится то, что видишь? – снова подмигивает мне Лис и я понимаю, что бесстыже пялилась на незнакомого мужика как минимум минуту.

      – Ой, простите за грубость, – я кривлю губы от смущения.

      – Можешь продолжать, если хочешь, – парень подходит ко мне ближе и, закинув руку за голову, опирается локтем на стекло. Я замечаю тату на внешней стороне его мощного предплечья. Это аскетичный крест – линию, тянущуюся от запястья до локтя, пересекает линия покороче. На бицепсе тоже какой-то рисунок, но его видно только частично.

      – Йоу, их много по телу. Хочешь заценить? – спрашивает Лисовский, наклоняясь ко мне. Я какое-то время туплю, пытаясь понять сказанное.

      – Это что, шутка? – наконец, выдавливаю я.

      – Вполне серьёзно предлагаю перепихнуться. Как насчёт сегодня вечером? У меня будет пара часов в районе восьми.

      – Вы… больной?! – я ловлю ртом воздух.

      – На сто процентов здоров! Только что с медосмотра! – гордо заявляет Лисовский. – Ну так как? Ты что, не хоккейная фанатка? С такой попкой и мультяшной причёской ты определённо ей должна быть!

      Глава 11

      Без четверти четыре мы с Борей снова подъезжаем к арене, он опять облачается в хоккейную амуницию, и мы вдвоём выходим ко льду. Там нас уже ждут тепло одетые фотограф, пресс-секретарь, замдиректора клуба по связям с общественностью и его ассистент. Мы знакомимся, пожимаем руки.

      Тренер приветствует Борю в «кормушке», – загончике с лавками, где обычно хоккеисты ожидают выхода на лёд. Сын снова здоровается с ним и выскакивает через калитку на арену.

      – Сейчас выйдет взрослый игрок и мы начнём фотосессию, – сообщает мне пресс-секретарь.

      – Я что-то не в курсе того, что Боря должен фотографироваться с кем-то из команды, – недоумеваю я.

      – Мария, но у нас каждый год выходит календарь, где малыши из хоккейной школы позируют вместе с хоккеистами из клуба. Таким образом, мы подчёркиваем связь поколений, – женщина смотрит на меня укоризненно.

      – Да? Простите, – мне ужасно неловко, – я недавно сама начала возить Борю. Раньше этим занимался муж.

      Она искоса посматривает на меня и помалкивает.

      Боря нарезает круги по льду, отрабатывая лихие виражи. Когда на арену через калитку с противоположной стороны выскакивает взрослый хоккеист и подъезжает к нему, чтобы дать «пятюню», сын сначала резко встаёт на месте, а потом изо всех сил стукает своей ладошкой в маленькой краге по огромной взрослой.

      О чём-то переговариваясь, они подкатывают к фотографу, не очень уверенно переступающему по льду в кроссовках. Тот командует им снять шлемы и двигаться. Отдав защитные каски тренеру, мой мальчик со спортсменом начинают неспешно передавать друг другу шайбу клюшками. Хоккеист в какой-то момент разворачивается спиной, и я вижу «девятку». Застонав, я привлекаю к себе внимание пресс-секретаря.

      – Смотрите,