Запрещённая фантастика. Андрей Арсланович Мансуров

если подумать ещё сильней – начинаешь трястись от страха! Так недалеко и до вымирания! Нет, ясное дело – их Секция в Оранжерее не единственная, но… Кроме неё есть только две других. Картофеля и капусты. И вряд ли у них дела обстоят лучше.

      Мэлт поморщился, глядя себе на руки. Крепкие, с жёсткой грубой кожей…

      Да, таким бы больше подошёл автомат. Или даже базука. Но…

      Ладно, придётся терпеть. Он нужен Родине там, где оказался, и… О, чёрт! Нет, только не сейчас, пожалуйста!..

      Почуяв предвестники приближающегося припадка, он поспешил подбежать к Питу – невысокому старикашке с козлиной бородкой: тот лучше всех знал, что делать. Пит, увидав его глаза, заорал. На подмогу – уберечь Мэлта от травм при падении – прибежало ещё трое ближайших работников: и мужчин и женщин.

      Мэлт еле успел вынуть из нагрудного кармана втулку и сунуть в руки Пита. Дальше…

      Дальше грохочущей лавиной навалилась Тьма.

      Очнулся он у себя.

      Еле горел крохотный ночничок у изголовья. В его свете Мэлт обнаружил, что с него сняли только ботинки, уложив прямо в комбезе на одеяло… Ладно, он не в претензии.

      Всё равно стерильностью его одеяло давно не отличалось. Да, собственно, и никогда оно ей не отличалось: досталось от предшественника, жильца этой комнаты. А тому – от своего предшественника… И сколько их таких было – никто и не упомнит…

      Мэлт в миллионный раз невольно оглядел убогое жилище.

      Да, вот она: его комната. Его «личное пространство», позволяющее «произвести адекватный отдых и освежающий сон», как написано в Памятке…

      Два шага в ширину, три – в длину, и два с половиной – в высоту. Серые, неоштукатуренные бетонные стены. Кое-где до сих пор сохранились следы деревянной опалубки. У дальней стены – его кровать. Над ней – решётка шахты вентиляции. Ближе к двери – стол со стулом, и, рядом с дверью – встроенный шкаф с одеждой. Над столом – полка с тремя Пособиями: как выращивать растения гидропонным способом, как чинить конвейер простейшими инструментами, и как правильно следить за личной гигиеной, чтобы не создавать проблем врачам: нехватка даже простейших медикаментов уже стала притчей во языцех…

      Ну и конечно – ночник. Ему, как единственному эпилептику, выписали со склада один из последних функционирующих ночников. Чтобы очнувшись, он не считал, что умер. И заживо погребён в очередном контейнере… И не спятил.

      За «заботу» спасибо Главному военврачу – Царствие ему, бедняге, Небесное!.. А ведь он даже не запомнил его имени.

      Откинувшись поудобней на серую тонкую подушку без наволочки, набитую тем же силициевым гранулятом (чтоб поглощать лишнюю влагу и запахи!), Мэлт уставился на выключенную сейчас голую лампочку, торчавшую из патрона на проводе в центре серого потолка. Когда она тускло горит в свои двадцать пять галогенных свечей, впечатление, что ты – в гробу, всё равно – практически стопроцентное…

      Он, покряхтев, развернулся на бок, собираясь встать – надо бы сходить в туалетный блок: мочевой