Читемо: Поэзия убийства. Филип Гэр

Но, и не поощряет лишнего любопытства. Он много ездит по командировкам от монастыря, а в промежутках также много работает. В основном он пишет речи, планирует и организует встречи духовенства с политиками, и с журналистами тоже. Его стол вечно полон бумаг и распечаток, с которыми он сверяется. Иногда поверхности стола ему не хватает, и он раскладывает бумаги на полу, в определенном порядке.

      То есть, я со своей коляской способен внести немалый хаос в его тщательную и кропотливую работу.

      Кабинет у папы большой. Наша квартира трехкомнатная, и папа занимает под работу целиком всю гостиную. Это справедливо. У меня очень большой папа, и у него очень много работы.

      Въехав в отрытые двустворчатые двери (папа всегда оставляет их распахнутыми в свое отсутствие), я останавливаюсь, и ищу заветную коробку. Она долго прячется, но, наконец, обнаруживается – по закону подлости на одной из верхних полок.

      Я все равно подъезжаю и пытаюсь её достать. Разумеется, безуспешно.

      Развернувшись, я уже готовлюсь позвать Дема, как вдруг замечаю интересную фотографию на столе. Вообще-то я не имею привычки рыться в папиных бумагах, и давно уже перестал обращать на них внимание. Но сегодня мой случайный взгляд натолкнулся на нечто действительно необычное.

      Половинка фотографии торчала из-под развернутого ватмана, с планом какого-то то ли парка, то ли загородной усадьбы. Не иначе, как папа вновь готовит встречу Владыки с руководством страны. С президентом, например.

      Осторожно, за уголок, я вытянул фотографию и положил на колени, чтобы рассмотреть её ближе.

      Фотография, почему-то черно-белая, хотя совсем не выглядящая старой, изображала статую на берегу реки. Общие черты статуи выглядели человеческими, но голова была взята львиная. Её пропорции, впрочем, и даже львиные черты морды, прекрасно к облику подходили. Лев с телом человека производил впечатление старца. И – отшельника, или монаха. В одной руке он сжимал длинный посох. В другой… опущенный стволом вниз автомат.

      Странная статуя. Приглядевшись, я понял, что только лишь на внешнем облике её странности не заканчивались. Если предположить, что у подножия статуи действительно стоят многоэтажные дома, то высота статуи огромна. Как и ширина реки, на берегу которой она возвышается.

      – Рекс?

      Кажется, я разглядывал фотографию так долго, что Дем меня потерял. Теперь он обеспокоенно стоял в дверях кабинета.

      – С тобой все в порядке, Рекс?

      – Да, Дем. Извини, я засмотрелся.

      – На что же? – Дем улыбнулся. Улыбка делала его маленькое веснушчатое лицо удивительно солнечным.

      – Вот, гляди, – я протянул ему фото.

      Дем взял протянутую фотографию, и бросил на неё взгляд.

      И выражение его лица мгновенно изменилось.

      Глазами он впился в фотографию, жадно, как никогда и ни на что не обращал внимания. Его лицо окаменело, из детского став бесконечно взрослым.

      – Ты… Ты чего, Дем?..

      Я испугался. Меня пронзило ощущение, будто бы я только что перестал для Дема существовать. Словно все нити, что связывали нас, только